– Я должна извиниться, Айса, – она поморщилась. Демоны ненавидят подобные ситуации и всячески их избегают, потому ее порыв был стократно бесценнее, чем если бы прозвучал от любого другого: – Прости за ту вспышку, я вышла из себя. Нас с тобой уже столько связывает, а у меня кровь вскипела от одной только фразы. Даже переспросить не додумалась, почему Эл вдруг решил платить за то, чтобы ты осталась в университете. Понятно, что для драконов подобное важно – заботиться о любимых. Но тогда начисто вылетело из головы, что о друзьях они тоже заботятся.
– Что ты, Хинанда, – я все-таки прошла внутрь и села на кушетку. – Мне известен твой темперамент, потому я понимаю. И рада, что ни моя жизнь, ни наша с тобой дружба тем вечером не закончились.
Ту вспышку гнева я действительно понимала, но вот что происходило сейчас – не совсем. Элвин снова смог успокоить свою невесту до состояния кроткого агнца? Каким же образом ему это удалось?
Хинанда сидела перед круглым зеркалом и подпиливала острые ногти. Она задумчиво улыбалась и выглядела вполне спокойной. Я имела возможность рассмотреть ее снова, как в самый первый раз. Не изящная красавица, ее профиль портит острый нос, худые и высокие скулы придают ее лицу хищное выражение даже в те моменты, когда Хинанда веселится. Но она обладает стилем и грацией, в этом стройном теле заключен несгибаемый стержень и железный характер. Я смотрела на нее снова – и уже в который раз понимала, почему она способна сводить с ума самых лучших из мужчин. Узкие губы искривлены – это после взгляда на ноготок, который получился не слишком острым. И вчера эти губы целовал он.
Интересно, он закрывает глаза, когда ее целует? Или это Хинанда целует первой, выпуская всю свою сущность наружу? Интересно, что он чувствует, когда раздевает ее? Он забывается, когда проникает в ее тело и слышит ее стоны? Думает он в такие моменты о ней или обо мне? Я зажмурилась до слез и потрясла головой. Я не должна об этом думать! И не имею никакого права прямо сейчас ненавидеть эту девушку за то, что она всего лишь провела ночь с собственным же возлюбленным.
К счастью, сама хозяйка комнаты моего состояния не заметила и продолжила:
– Это не единственная вещь, за которую я должна извиниться, Айса.
Я вскинула брови, молча ожидая продолжения, уже рисуя в уме, кого же она все-таки прикончила в порыве гнева. Но оказалось, дело заключалось в мелочи, вот только сама демоница так не считала – она отложила пилку, повернулась ко мне и глянула прямо, чтобы смотреть в глаза и говорить серьезно: