Когда въехали в Центрину, главный район империи, окруженный семью Окраинами, то дороги изменились – стали чище и глаже. Здесь вообще все было красиво – от желто-красной листвы на деревьях до изящных оград поселений. Но мы не заезжали в города, я не могла оценить их убранство изнутри, поскольку охрана опасалась моего побега. Останавливались на ночевки в придорожных тавернах, но и там предварительно разгоняли всех постояльцев. А в моей комнате со мной оставались спать не меньше двух мужиков. Я даже в туалетной комнате не могла задержаться, чтобы через пять минут не начинали барабанить в дверь и удостоверяться, что я не просочилась в канализационный сток. Я с ними ни о чем не разговаривала и не жаловалась. Толку жаловаться? Они буквально собственной шкурой отвечают за то, чтобы я доехала до университета. Разве я на их месте вела бы себя более тактично? Но это понимание не делало назойливых попутчиков в моих глазах друзьями.
Главный из них оформлял мои документы, когда мы наконец-то приехали к пункту назначения при небольшом городке Ра́дожке. Я надеялась рассмотреть хоть одно центринское поселение, но меня подвезли к высокой стене и оставили в университетской приемной, пока окончательно улаживали дела. Разумеется, оплату за обучение внес правитель Седьмой Окраины, от его имени человек и выступал. Меня даже на собеседование не пригласили – и так ясно, что великокняжескую невесту примут, устроят и поселят без лишних вопросов.
Я так и сидела в приемной, когда мужики, к лицам которых я успела за неделю привыкнуть, засобирались на выход. И это все? Дорогую вещь передали в другие руки и пора возвращаться домой? А мне, получается, можно бежать? Или сначала удостовериться, что здесь никого не казнят за мой побег?
– Проходи, Айса, – меня от другой двери позвал высокий мужчина солидных лет. – Иди сюда, не стесняйся. Багаж оставь, слуги перенесут в твою комнату. Я – виконт Дастерс, родился в Сердцевине, но вот уже восемнадцатый год служу здесь директором. Да не волнуйся ты так! Все будет хорошо. Здесь разные студенты учатся, приживешься как своя. Триместр уже начался, но вряд ли это будет проблемой – очень сомневаюсь, что княжну не научили отличать вилку от ложки, – он усмехнулся.
Директор вел себя очень приветливо, но я держалась настороженно – впрочем, как к любому чужаку. Я всю жизнь провела в почти полной изоляции: кроме прислуги, семьи и крестьян из ближайших деревень, людей и не видела. И точно не могла по внешнему виду определить, хороший передо мной человек или нет.
– Охрана у нас отменная, – он все еще рассказывал, ведя меня по бесконечному коридору. – Тебе не выдали разрешение на выход в город, потому свободные дни будешь проводить в этих стенах, но это не ко мне вопрос, а к твоему жениху. Программу тебе какую-нибудь накидаем, хотя никаких распоряжений на твой счет не передавали, так что можешь определиться сама. Похоже, великий князь Седьмой Окраины просто хочет, чтобы все его жены имели престижный диплом, но никаких знаний от вас не ждет?