Впрочем, Альфред Нобель скептически относился к дорогостоящим чествованиям умерших, «которые ничего не чувствуют». Сам он считал, что слава и деньги должны доставаться живым, тем, кто продолжает приносить пользу человечеству. Лично он послал писателю поздравительную телеграмму в связи с днем рождения в феврале того же года, когда тот был жив. «Многая лета великому Мастеру и еще долгие годы удивлять мир и распространять свои величественные мысли о бесконечной любви к ближнему», – написал Альфред в телеграмме.
Из-за деловой поездки Альфред не смог присутствовать на грандиозных похоронах Гюго. Он отправил письмо с соболезнованиями Жюльетте Друэ, в котором глубоко сожалел, что не смог присоединиться к чествованию. «Но в своем одиночестве понимаю и разделяю скорбь семьи, особенно Вашу и мадемуазель Жанны Гюго [внучка писателя], поскольку женское сердце покрыто двойной вуалью скорби»>56.
* * *
В свои пятьдесят Альфред Нобель сохранил юношескую любознательность и страсть к открытиям. Он хотел добиться большего и лучшего, но дела и бюрократия, связанные с его многочисленными компаниями, отнимали уйму времени. Изобретатель буквально заболевал от беспокойства и тревоги, когда ему не удавалось побыть в лаборатории, работая над бездымным порохом. В голове скопилось и множество других идей, за которые он мечтал взяться. В последнее время он набросал первые эскизы к «аппарату для обезболивания при помощи эфира и хлороформа» и «основательно» размышлял по поводу нового «дезинфицирующего средства мощного действия»>57.
Компаньон Поль Барб продолжал настаивать на слиянии всех динамитных компаний. Отношения между партнерами в последние годы стали весьма прохладными, однако идея Барба создать Нобелевский трест, мультинациональный концерн, все больше привлекала Альфреда Нобеля. Только благодаря этому он мог бы высвободить время для своих экспериментов и только так удалось бы избежать конкуренции между компаниями, доводящими одна другую до разорения.
Весной 1884 года Альфред Нобель пригласил руководство динамитных компаний к себе на авеню Малакофф для консультаций и переговоров о создании единого холдинга. Объединенная компания будет развиваться со скоростью улитки, если верить задерганному Альфреду Нобелю, желавшему только одного: удалиться от «собраний акционеров и прочего вздора», освободиться от всего, связанного с директорскими обязанностями. «Во мне нет ни капли коммерческого дара, да я никогда и не делал вид, что он у меня есть», – писал он одному из представителей британской компании. Председателем треста сам он становиться не намерен, об этом Альфред заявил еще на этапе заключения первого предварительного соглашения. Когда объединение состоится, он будет «настаивать на годичной свободе от всякого рода коммерческих решений, поскольку намерен посвятить время исключительно техническим и научным вопросам. В таких обстоятельствах я склонен думать, что куда более уместно было бы предложить этот пост отцу Гамлета»