В конце октября Рагнар Сульман прибыл в Париж. Он не знал, чем ему предстоит заниматься и даже где именно он будет работать, в Париже, Сан-Ремо или в другом месте Европы. Альфред Нобель принял его на авеню Малакофф. Перед Рагнаром предстала масштабная личность, весьма оригинальный человек, который глазами изобретателя «видел вещи не таковыми, каковыми они являются, а таковыми, каковыми им надлежит быть». Он мыслил быстро и поражал своей широкой эрудированностью. Альфред Нобель, со своей стороны, увидел сдержанного, излишне корректного молодого человека со светлыми волосами и удивительно правильными чертами лица. Временами Рагнар выказывал преувеличенное уважение к старшим авторитетам. Когда время его работы у Альфреда останется позади, он еще пожалеет, что не держался со своим начальником более раскрепощенно, однако рядом с таким гигантом духа он чувствовал себя пигмеем>16.
Они заговорили о религии. Как обычно, Альфред издевался над церковью и христианством. Рагнар, который казался таким робким, в ответ честно заявил о своей набожности. «В тот момент я решил принять его на работу, когда увидел, что это человек, готовый постоять за то, что почитает правильным», – рассказывал потом Альфред Нобель>17.
Для начала Альфред поручил Рагнару Сульману привести в порядок его книжное собрание в Париже. Затем он отправил его в Сан-Ремо, куда вскоре должен был прибыть сам, чтобы начать подготовку к судебному процессу в Великобритании.
Формально в суде должны были встретиться не Альфред Нобель и британские профессора Фредерик Абель и Джеймс Дьюар. Свой патент на баллистит Альфред перевел на компанию Nobel Explosives, которая, в свою очередь, подала в суд на директора государственного завода по производству кордита за кражу патента. На практике же дело в высшей степени задевало Альфреда лично. Речь шла о его чести. И о его деньгах.
Уже в первый день нового, 1894 года появились первые основания для беспокойства. Альфреда «опять навестили эти ревматические дьяволы, гуляющие по сердечной мышце». Настроение еще более упало после печальных вестей из Петербурга. Скоропостижно скончался племянник Карл Нобель, вероятно от диабета. Вскоре Рагнар Сульман подробно изучит, как его начальник реагирует на невзгоды, в том числе профессиональные. Когда все шло хорошо, Альфред чувствовал себя прекрасно и пребывал в отличном расположении духа. Если успехов не наблюдалось, он заболевал, чувствовал себя старым и бессильным и лишь радовался тому, что у него есть «добрые друзья, которые сожгут его после его смерти»