Наблюдения Сноу оказали влияние на санитарное состояние города, а вот открытие Земмельвейса власти проигнорировали. Десять лет спустя он умер в психбольнице, непонятый и сломленный. Ныне многие считают его одним из главных мучеников медицинской науки.
Когда разразилась Крымская война, уже давно было известно, что эпидемия может оказаться опаснее, чем вражеское оружие. И на этот раз все опасения подтвердились. 13 сентября 1854 года французские и британские солдаты высадились в Крыму севернее Севастополя. Неделю спустя на реке Альма они вступили в первый серьезный бой с русской армией и одержали победу, однако ее цена оказалась высока. В конечном итоге потери составили несколько тысяч человек.
Огромное их число – более 70 процентов – умерли от холеры, невылеченных инфекций и других заболеваний.
Новость о победе при Альме достигла Лондона и Парижа только 1 октября. С такой задержкой пришлось смириться. Телеграфные провода были натянуты только в некоторых местах, и для передачи международных новостей по-прежнему требовались пароходы и конные посыльные. Однако техника, существовавшая на тот момент, являлась по-своему революционной, благодаря ей эта война впервые в истории сопровождалась в прессе репортажами с места действия, к тому же чуть позднее она станет первой войной, запечатленной на фотографиях. Британская пресса придерживалась на удивление независимой линии, в то время как французская подвергалась жесткой цензуре Наполеона III.
Освещение в прессе сыграло свою решающую роль. Через две недели после победного ликования газета Times ошарашила 40 000 своих читателей разоблачением, рассказав об ужасных условиях в армии, победившей при Альме. Тяжело раненные британские солдаты лежали в собственных испражнениях на соломе, смешанной с навозом. Тысячи заболевали холерой в грязных переполненных турецких бараках. Врачей не хватало, медсестер тоже, и никто не подумал о том, чтобы взять с собой хлороформ или эфир для обезболивания при многочисленных ампутациях. Даже марли для повязок не было.
Началась кампания, был создан фонд для сбора денег в пользу раненых. «Неужели в Великобритании нет сестер милосердия?» – вопрошал один из «пострадавших солдат» со страниц Times 14 октября.
«Разумеется, есть!» – подумала 34-летняя британка, заведовавшая на тот момент домом престарелых в Лондоне. Флоренс Найтингейл родилась в обеспеченной семье, ей было уготовано вполне безбедное будущее, и свое призвание она выбрала вопреки воле родителей. Ее отличали упрямство, энтузиазм и привычка добиваться своего. К тому же оказалось, что она лично знакома с военным министром.