Одна даже назвала сына в честь меня, но мужу соврала, что назвала в честь деда.
Я привык к подобного рода откровениям. Когда был немного моложе, мне часто присылали по почте трусики, откровенные фотографии, кулоны с обрезанными волосами и прочую дичь.
Я и сейчас пользуюсь популярностью у женщин. Я не испытываю трудностей с выбором развлечения в постели.
Но уже не стремлюсь ставить рекорды в постели и не балдею от вида текущих малолеток, которым едва исполнилось восемнадцать. Предпочитаю взрослых, опытных, умелых и без надежд на дальнейшее место в моей жизни.
Не уверен, что когда-нибудь обзаведусь настоящей женой. Семья у меня и без жены получилась отменная…
— Итак, третий! Жги, Лиам!
Я вскрыл конверт и улыбнулся.
— О, думаю, тебя порадует это письмо, Эдриан. У тебя появится ещё один повод для шутки, а то ты начинаешь повторяться…
— И что там?
— «Я ненавижу твою песню «Я знаю, детка»!» — прочитал я и махнул листом бумаги.
Крупным, неровным почерком на одной стороне листа было написано именно это.
— Ого, Лиам, держись! Где-то на студии должны быть сердечные капли для старичков! — засуетился ведущий, кривляясь на камеру.
— Да, плесни мне немного, разрешаю, — махнул рукой. — Пережить гробовую тишину в студии после твоей очередной шутки становится всё сложнее.
Оператор ухмыльнулся, показав большой палец. Значит, этот кадр оставят, не вырежут.
— Кстати, ты рано заулыбался, Эдриан, — продолжил я, переворачивая лист бумаги. — Тут написано ещё кое-что…
2. Лиам
Я прочистил горло и начал читать.
«Я ненавижу твою песню. Когда она звучала, со мной произошло самое ужасное и отвратительное событие в моей жизни. Мне было тошно слушать твой голос!..»
Я читал вслух намеренно медленнее. Но взглядом я окинул уже большую часть письма. Строчки плясали вверх-вниз. Человек, написавший это письмо, очень волновался. Я прочёл всего первые пару строк и понял, что не буду зачитывать это вслух.
Я просто выпал из жизни на жалкую минуту и словно пропустил написанное через себя. Не думал, что когда-нибудь ещё испытаю такие сильные эмоции.
— И что дальше? Ну? — послышался голос ведущего.
— Хм, — прочистил горло. — Знаешь, я лучше перескажу своими словами. Иначе вам придётся вырезать большую часть отснятого материала. Или вы заставите меня делать ещё десяток дублей, а я тороплюсь в свою кровать, чтобы занять место ровно посередине, между двух цыпочек. Если ты, конечно, понимаешь о чём я говорю.
Я сложил лист бумаги, спрятав его между ладоней.
— Иногда в жизни случаются не самые приятные вещи. И когда фоном звучит музыка, или песня, она становится символом всего того, о чём мы стремимся забыть. Подобные письма я уже получал не единожды. И мне искренне жаль, но я, увы, не волшебник. Или всё-таки волшебник, потому что во второй части письма мне объясняются в любви в самых похабных и горячих выражениях!