Месяц Сгоревшего солнца, 3 число.
Трудно было поверить, что я здесь. Длинный коридор дворца пестрил дорогими гобеленами, мраморными статуями, украшенными золотом, серебряными канделябрами и нитями хрусталя, свисающими прямо с потолка. А я бежала вдоль всего этого великолепия, практически не замечая.
Сердце билось отчаянно быстро.
Я должна была найти Дрейгона. Как можно скорее!
Оставалось лишь надеяться, что еще не поздно…
Я уже видела перед собой комнату для переодевания в королевском дворце. Осталось совсем немного.
За спиной с грохотом упали и покатились по полу доспехи, а я, не повернув головы, дернула ручку входа, влетела внутрь знакомого помещения и захлопнула за собой дверь.
Никто не должен был видеть, с кем я разговариваю. Никто не должен был знать, что Дрейгон здесь, со мной.
Черный колдун в королевском дворце стал бы новостью дня!
Я огляделась по сторонам, даже не замечая, как беспокойно мну ткань платья, из последних сил сдерживаясь, чтобы не начать грызть ногти.
От странного предчувствия горло сдавило спазмом.
Я продвинулась чуть глубже в комнату, приблизилась к большому окну и отдернула шторы.
День клонился к вечеру, но до заката, хвала богам, еще далеко! Значит, бояться должно быть нечего!.. И все же почему-то я боялась.
Как оказалось — не зря.
Стоило развернуться, как чьи-то сильные руки схватили меня за плечи и резко прижали к стене.
Воздух вышибло из груди, а желтоватый свет вечернего солнца вдруг словно исчез, заслоненный чьей-то темной широкоплечей фигурой.
Грудную клетку сжало спазмом ужаса.
Время замедлилось. Я подняла глаза, взглянув в узкое, чуть бледное и такое знакомое лицо, обрамленное длинными черными волосами. Кое-где на концах они переходили в сумеречную рыжину, и я словно впервые обратила внимание на то, как похожи они были на черно-медные перья ворона.
— Дрейгон?.. — выдохнула я, глядя в глаза, заболоченные мраком, не веря тому, что вижу.
Невозможно. Я опоздала…
Глаза не обманывали. Прямо сейчас передо мной стоял не тот Дрейгон, которого я знала. А истинный черный колдун.
Лязгнуло лезвие, с предупреждающим, опасным шорохом выйдя из ножен и оказавшись у моего горла.
Острая как бритва, сталь холодила кожу, когда мужчина наклонился к моему уху и, чуть рыча, выдохнул:
— А теперь умоляй, ведьма…
