Я же продолжала говорить, не замечая его странного поведения.
— Мне понятно, что ты хочешь провести инициацию быстрее, чтобы освободиться от моего общества. Но я не стану убивать. Не только потому, что не хочу быть черной ведьмой, но и просто потому, что убийство — это чудовищное преступление!!!
Ворон продолжал молчать, и тут я наконец заметила это. Словно он… прислушивался к чему-то.
— Не станешь убивать, говоришь… — повторил он, вдруг усмехнувшись так мрачно, что по позвоночнику прошлась липкая дрожь. — А если будут убивать тебя?
— Что? — не поняла я, громко сглотнув.
И в этот миг в дверь постучали.
Громко и сильно. Уверенно и властно, словно имели полное право ломиться в наш дом.
— Я говорю, что ты будешь делать, когда придут убивать тебя, Мартелла? — снова назвал он меня по имени, взглянув прямо в глаза.
Стук раздался вновь, сопровождаемый недовольным криком:
— Открывайте немедленно!
Я похолодела.
В голове мелькнула лишь одна мысль: что, если это Тайная канцелярия? Они узнали, что наследство Ирмабеллы перешло к одной из ее внучек-ведьм. И теперь они в курсе, что в доме живет колдунья, которую можно забрать и убить!
— Кто это, Хмуря? — выдохнула я в ужасе.
— А ты как думаешь? — усмехнулся ворон.
— Открывайте, а не то я выломаю дверь! — донеслось в этот момент оттуда.
— Добрый человек стал бы ломать дверь? — склонил голову набок мой злобный фамильяр. — Подумай, готова ли ты отдать свою жизнь или, может быть, лучше вместо этого забрать чужую? Которая будет тебе нужнее?
Признаться, впервые мысль об убийстве показалась мне здравой.
Сердце дико било о ребра, по-моему, я вот-вот собиралась задохнуться от ужаса.
— Я открою! — раздался голос Эйвина издали, и затем по дому зазвучали его шаги.
— Это конец, милая Мартелла, — сказал Хмуря со злым смешком. — Но, если ты вдруг решишь послушаться меня, я тебе помогу. Даю слово.
С этими словами он вдруг выщипнул клювом еще одно перо из крыла и подбросил в воздух. Оно полетело прямо ко мне, паря в вышине, будто живое.
Где-то в стороне скрипнула входная дверь, знакомо хрустнула половица крыльца, и раздался грозный голос незнакомца:
— Вы хозяин дома? — спрашивал он у Эйвина.
— Нет, — негромко ответил тот.
Все звуки доносились до нас приглушенными, но от этого они не меньше врезались в уши.
— Проводите меня к хозяину, немедленно!
А затем снова шаги по коридору. Только на этот раз они приближались. Вот-вот дверь спальни Ирмабеллы, где мы и находились, должна была распахнуться, явив на пороге моего убийцу.
— Протяни руку, — сказал ворон, и я не смогла не подчиниться, настолько жестко звучал его голос. Приказ.