Слабеньким пунктиром в закоулках сознания мелькнул и другой, почти реабилитирующий российских дипломатов, образ, навеянный просмотренными фильмами и прочитанными книгами: будто царит в нашем посольстве сейчас аврал с привкусом грядущей мировой войны, и все сотрудники в спешном порядке жгут, рвут, а, может быть, и… едят секретные документы. Разумеется, в такой ситуации не до соотечественников!
Хорошо, что в моём восприятии действительности ещё осталось место для проблесков юмора. Только света от этого в действительности не прибавлялось. Что мы имеем в сухом остатке: аэродром разбомблен, в посольстве Родины, если называть вещи своими именами, нас послали в известном направлении, телефоны сербских друзей по-прежнему молчат. Что делать? Пытаюсь ответить на этот вопрос даже в письменном виде, примостив блокнот на коленях на уже знакомой лавочке сквере.
Вместо конкретных слов, призванных составить что-то вроде инструкции к действию или рецепта выживания шариковая, ручка рисует человечков, какие-то квадратики и треугольники, которые при определённой фантазии можно представить частью фантастического орнамента. Можно представить… можно и не представить. Ещё эти квадратики и треугольники здорово смахивают на рисунки душевнобольного.
Может быть, я, действительно, того… начинаю сходить с ума. А вот на это у меня никакого права нет. Мало того, что самому мне надо непременно вернуться в Москву, я ещё лично отвечаю за то, чтобы туда обязательно попал мой спутник, уже не на шутку начинающий раздражать меня своим агрессивным нытьём, фотокор Артём. По-человечески это на моей совести, ведь именно я подбил его на эту командировку.
Похоже, он чутко сканирует все мои внутренние угрызения и в очередной раз заводит до тошноты знакомую пластинку:
– И чего я с тобой поехал… На фига мне всё это упёрлось… Мои дома в Москве с ума теперь сходят… Знал бы…
Наверное, по многократности и монотонности всех этих аргументов мой спутник может успешно конкурировать с братьями-сербами с их поминанием по любому поводу (а чаще без всякого повода) пресловутой темы всесильного С-300. Что же касается всуе обронённого «знал бы…», то впору вспомнить очередную банальность про то, что жизнь человеческая, равно как и история человечества, сослагательного наклонения не терпит. Растолковывать эти банальности своему спутнику я не стал, а вот до ближайшего телефонного пункта довёл, и переговоры с Москвой заказал. Эти переговоры я был готов оплатить Артёму с единственным условием – чтобы он успокоил своих домашних, не описывал в мрачных тонах обстановку, точнее вместил ситуацию в сухой, но совершенно мужской рапорт: всё в порядке, работаем, скоро вернёмся. На мгновение задумавшись, он отказался. Я не стал уточнять причин. Наверное, в каждой семье на протяжении многих поколений складывается свой очень специфический микроклимат, который постороннему понять и принять очень непросто.