Ладно, она обманом заставляет себя думать, что все хорошо, но ощущение «все в порядке» определенно не заставит себя ждать, верно?
– Выпьем, – сказал Эдди, потянувшись к ней бокалом, а Надя подняла свой, чтобы чокнуться.
– Сделаем это по-старомодному, – отозвалась она, и ее голос звучал куда более уверенней, чем она себя чувствовала.
Она правда не собиралась оставаться надолго.
Будильник зазвенел в шесть утра. Она настроила телефон так, чтобы будильник автоматически звенел каждый день, с тех пор как начала напиваться по вечерам и забывать о будильнике. Однако Надя не помнила, чтобы выключала его, когда ложилась вчера ночью, потеряв контроль от поцелуев Эдди – за ухом, вниз по шее, нежно и медленно прокладывая дорожку к груди, к животу и ниже…
– Черт.
Она отключила будильник. Голова болела. Эдди не шевелился. Он спал на животе, отвернув от нее голову, слегка похрапывая при каждом вздохе. Надя села, медленно поморгала и потерла глаза. Снаружи было светло, но уже не так, как раньше. «Дни становятся короче», – подумала она. Очевидно, из-за похмелья она становилась раздражительной и повторяла унылые высказывания своей бабушки. И хотя до промозглой зимы было еще далеко, сейчас Надя ощущала себя примерно так же.
Она посмотрела на мужчину, лежавшего рядом. Какой черт ее дернул допустить все это? А потом она вспомнила. Отчаяние. Выбор. Вызов, который она упустила и из-за которого выпила шот. Текила – горло сковал спазм тошноты из-за воспоминания об этом. Она не помнила, как долго они там сидели и почему приятель Эдди так и не пришел. Надя взяла телефон, чтобы прочитать сообщение Габи. «Надеюсь, ты веселишься!» – писала она. Ранее Надя отправила ей единственное сообщение: «ОЧЕНЬ СИЛЬНО НАПИЛАСЬ ДОВОЛЬНО СИМПАТИЧНЫЙ». Габи неоткуда было знать, что речь не о Парне Из Поезда. Речь о… о господи. Этом парне.
Надя пошла в ванную, чтобы принять душ. Воспоминания возвращались по кусочкам: вот она смеется, положив ладонь на руку Эдди; Эдди нашептывает ей что-то, держа руку на ее бедре; еще один заказ и еще один. Ей не стоило с ним спать. Не стоило позволить этой ситуации зайти так далеко.
«О господи, – думала она, полная сожаления. – О господи, о господи, господи».
Надя пописала – радиоактивная моча, темная, как ее мысли, – и залезла в душ. Она чувствовала перегар, стоя под водой, обжигающе горячей, и медленно просыпаясь.
– Доброе утро, красавица.
Эдди отодвинул шторку душа, пуская холодный воздух. Надя инстинктивно прикрыла грудь и скрестила ноги – странное поведение, ведь прошлой ночью Эдди видел ее всю.