Несмотря на это, я ужинал дома с удовольствием, хотя у нас был обычай обсуждать за ужином важные темы, ведь тогда вся семья собиралась вместе. Если я объедался, то это становилось большой неприятностью. Моя мама всегда спрашивала меня: «О чем ты думал?» Вопрос, на который я никогда не мог ответить. Если я делал что-то запрещенное, я совершенно не задумывался. Ведь если бы я задумывался, то все было совсем по-другому. Отец ничего не говорил. Я с большим уважением отношусь к своему отцу и впоследствии понял, что он не такой уж строгий. Для воспитательных мероприятий хватало лишь его присутствия. Самыми серьезными наказаниями, которым нас когда-либо подвергали, были комнатный арест и лишение игрушечных индейцев, которых у нас забирали на несколько дней. Когда после наказания ситуация себя исчерпывала, я всегда отправлялся в кровать со спокойной душой. Хорошо, когда можешь не брать с собой неприятности в следующий день. Я очень любил своих родителей, всегда чувствовал защиту и ответственность с их стороны. Благодаря этому мое детство было таким беззаботным: меня не мучили проблемы или же я недолго носил их в себе.
Однако в школе моя жизнь становилась сложнее. Наряду с другими вещами это могло быть связано с тем, что родители иногда что-то воспринимали совсем не так, как я или мои одноклассники. Например, отправляли меня в школу с первого по седьмой класс с одним и тем же старым школьным ранцем. Из-за этого я выглядел как умственно отсталый. Помимо этого, в ранец влезали не все книги, а ремень был вырван, потому что портфель был слишком тяжелым. В школе у меня был только один друг, который приехал со своей семьей из Чили.
После переворота в стране они вынуждены были бежать. Руководство ГДР и правительство Сальвадора Альенде связывали дружеские отношения, и многих политических беженцев приняли в Восточной Германии. Мальчика из Чили посадили рядом со мной, чтобы я ему все объяснял. Я с энтузиазмом помогал ему, а после школы много с ним играл. Как иностранец он имел право ездить на Запад, но по непонятным причинам его это не интересовало. Он всегда говорил мне, что им очень хорошо здесь, в ГДР. В Чили его отец был арестован и подвергался пыткам. Это подтверждало мое хорошее мнение о ГДР.
Мой новый друг был абсолютной звездой нашего класса и первым в школе, кто носил солнцезащитные очки, кварцевые часы, кроссовки Adidas, бейсболку и плеер. Эти вещи делали его могущественным, и наша молодая дружба претерпевала жестокие испытания. В отличие от меня, ему как коммунистическому иностранцу многое разрешалось, и его никогда ни за что не наказывали. Но нас редко удавалось застукать.