— Думаешь получится со мной подружиться? И уж тем более после того, как сам же все мне и рассказал?
— А с тобой нельзя иначе. Либо с открытым забралом, либо по этому самому забралу потом и получишь, — развел руками Роман.
— Довольно цинично, — хмыкнул Виктор.
— Ну так смотри на это как на брак по расчету. Между прочим, согласно статистике, такие самые крепкие. Я вот уже тебе полезен, так как знаю расклады, о которых ты понятия не имеешь.
— А что с меня?
— Пока ничего. Но ведь и обязательств никаких.
— Ну что же, поживем увидим. А пока пошли. Наших уже строят…
Вторая половина дня прошла в напряжении. От тревожных мыслей не смогли отвлечь ни строевая подготовка, ни измывательства командиров на вечерней поверке и при отбое. Не больно-то помогла и изнурительная физическая зарядка. Завтрак и вовсе прошел в гробовой тишине, как на поминках.
Конечно многие отлично понимали, что уже поступили, и ничто не могло омрачить их настроение. Но подавляющее большинство пребывало в неизвестности. А потому счастливчики проявляли с ними солидарность и открыто свою радость не демонстрировали. Вот уже почти сутки разговоры были о чем угодно, только не о поступлении. Все же за прошедшие почти три недели многие успели по-настоящему сдружиться. Ну или им так казалось.
Настроение Виктора было и вовсе ниже плинтуса. Вчера перед ужином зачитали оценки экзамена по сочинению. Содержание его работы преподавателю понравилось, так что за него он поставил пять баллов. А вот за грамотность выскочила двойка, и итоговая оценка вовсе не была средней из двух. Словом, он завалил экзамен.
Аршинов пытался его поддержать, мол это ничего не значит. Что пока не прошла аттестационная комиссия, ничего еще не потеряно. Напомнил о резерве. Ага. Ромка. Тот, кто в прошлом году так и не дождался вызова.
Наконец их построили на плацу и начали зачитывать фамилии поступивших. Виктор конечно понимал, что в первых рядах будут те кто сдал экзамены на отлично. Его хорошо как зачитают самым последним. И все же с каждым названным абитуриентом, переходящим в ранг юнкера, он мрачнел все сильнее и сильнее.
Сто двадцать фамилий из двухсот семидесяти семи оставшихся абитуриентов. Среди них были даже четверо с двойками по истории, и двое по физо. Но фамилию Нестерова так и не назвали…
— Брось Витя, не отчаивайся, — произнес Роман, вернувшийся с вещевого склада, неся в охапке полученное полевое обмундирование.
— Серьезно? — хмыкнул Виктор, ожидавший вызова в строевую часть, для получения предписания на убытие.
При разговоре ему с трудом удавалось бороться с подкатившим к горлу комом. Радовало хотя бы то, что на этот раз обошлось без слез. Он сделал все возможное, и все же не сумел взять планку. Год конечно потерян. Но только и всего. До следующего лета он успеет подкопить избыточный опыт, и улучшить ситуацию с Харизмой. Трудностей он не ожидал. Охотник же. Причем не из последних.