– Может, лучше у вас? Я принесу еще еды.
– Не откажусь, – ответила Кэсси, как вдруг раздалось мяуканье.
Я огляделась и заметила черного котенка, выскочившего из спальни. Вытянув передние лапы, он от души зевнул и побежал вперед, прямо ко мне, глядя большими желтыми глазами.
Я наклонилась, стараясь не выглядеть угрожающе.
– Ты, должно быть, Лоуренс, – пролепетала я мягким голосом, как обычно разговаривала только с Линкольном.
Слишком большие уши котенка дернулись, затем он еще разок сладко мяукнул, как бы отвечая. Я не удержалась и громко ахнула от умиления.
Кэсси, сидевшая позади меня, засмеялась. Лоуренс не обратил на нее ни малейшего внимания и присел, виляя попой, – пытался определить расстояние, которое ему нужно преодолеть, чтобы прыгнуть на диван. Через мгновение котик набрался храбрости, подпрыгнул и приземлился рядом со мной.
Котенок не убежал к Кэсси, а присоединился ко мне – небольшой повод для гордости. Я протянула руку, чтобы он обнюхал.
– Сколько ему?
– Мы точно не знаем. Три или четыре месяца.
– Взяли из приюта?
– Нет, Джулиан нашел его в мусорном контейнере рядом с работой.
Я резко повернула голову – от быстрого движения Лоуренс вздрогнул, но любопытство взяло свое, и кот вернулся к обнюхиванию.
– В мусорном контейнере?
– Ага. – В голосе Кэсси послышалось отвращение.
Это же так печально! Я прямо закипела от ненависти и ярости. Каким же мерзким человеком нужно быть, чтобы выбросить живое существо? Если бы Джулиан вовремя не нашел Лоуренса, мусорщики просто отправили бы его в компактор. От этой мысли я содрогнулась и взглянула на котенка: он уже покусывал мой указательный палец. Я просунула руку ему под животик и приподняла. Шелковистая черная шерстка, все еще взъерошенная после сна, на ощупь оказалась пушистой и мягкой. Прижав котика к груди, я погладила его крохотную головку. Мурлыканья я не услышала, зато почувствовала его трепет.
Тут же от гнева не осталось и следа, и я заулыбалась.
– Мне кажется, я влюбилась.
– Не ты одна, – засмеялась Кэсси. – Котик тут из всех веревки вьет. Даже Аури не избежал этой участи.
– А он не любит кошек? – спросила я, не спуская глаз с Лоуренса: он как раз собирался обшерстить мое красное платье. У мамы бы, наверное, случился сердечный приступ от такого зрелища. Наряд за пятьсот долларов сейчас придет в негодность.
– Аури считает себя собачником. Но он ошибается.
В недоумении я обернулась к ней: она уже успела съесть с полдюжины закусок.
– Может, ему лучше знать?
– Ни в коем случае. – Кэсси, казалось, настроена решительно. – Аури любит собак, это понятно. Но он же большой, спортивный и поджарый, почему-то предполагается, что и животное у него должно быть «мужественное», – объяснила она, изобразив в воздухе кавычки. – Аури и сам поверил в эту чушь, хотя обожает играть с Лоуренсом и обниматься с ним вечером на диване. Видела бы ты их вместе: абсолютный кошатник.