А сейчас на прилавках снова было хоть шаром покати…
Теперешним сельмагом заправляла продавщица, стройная казачка с полной грудью и с «ласковым» прозвищем Людон. Фамилия у продавщицы была под стать её внешности — Молошникова. Казалось, у Людон вместо крови по венам бежит парное молоко, а вместо мозгов у неё — творог со сметаной.
Она была не слишком молода и выглядела старше своих лет, но по-прежнему оставалась привлекательной. В свои тридцать с небольшим она была похожа на всех женщин, видавших виды, хотя внешне отличалась отменной ухоженностью, эдакая задиристо-заманчивая самка с ненасытно-порочным взглядом. Обычно такие женщины не придают значения чувствам и всяким там телячьим нежностям, хотя способны на большую искреннюю страсть. Её можно было смело назвать продвинутой модницей, даже франтихой, пусть местечкового разлива, но всё-таки франтихой, поскольку её манера одеваться, укладывать свои пшеничные кудрявые волосы и наносить макияж явно не соответствовала нормам безславинского представления о гардеробе и внешности современной женщины «бальзаковского возраста». Её весёлый отец-забулдыга Колян, озорно подмигивая парням, ухаживавшим по молодости за его средней дочерью, говаривал:
— Людка моя не девка — лиса-огнёвка, испепелит, оберёт и сожжёт! Раз-раз, по рукам — и в баню, по зубам — и в харю!..
Прямо напротив Людон у самого прилавка стояла Светлана Дмитриевна Верходурова или, как звали её в округе, физрук Лана Дмитрина. Работала Верходурова в местной школе, ученики сочинили про неё стихотворение, которое написали черной краской на туалетной стене:
Весёлая и пьяная — учитель физкультуры,
Вы обладатель потных ног и жирненькой фигуры.
Готова пить, курить и спать «спортивная» Светлана,
Чтоб ни на грамм не похудеть и мужу быть желанна.
Это была «спортивная» женщина неопределённого возраста, мордовка по национальности. Она обладала довольно странным телосложением — длина её плотных ног была явно меньше половины всего её роста, а сильно выпиравшие ягодицы напоминали мешок с мукой, туго перевязанный прочной бечевкой прямо по центру. Маленькая грудь и узкие плечи смотрелись как-то по-детски на фоне короткоостриженной большой головы. Её опухшее лицо было покрыто багровыми пигментными пятнами, выделялись увеличенные носовые пазухи и толстые губы.
Говаривали, что когда-то, ещё в далекие советские времена, Светка Верходурова танцевала на сцене Киевского академического театра оперы и балета, но из-за собственного лицемерия и пристрастия к алкоголю и мужчинам была вынуждена уйти со сцены. Затем, облапошив своего первого мужа, главного балетмейстера театра, отсудила у него трехкомнатную квартиру в престижном районе Киева на Крещатике, пожила там какое-то время с любовниками, которых меняла как перчатки, после залезла в страшные долги, продала квартиру и подалась в бега по незалежной Украине…