ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,
свидетельствующая о том, что издали и звезды ярче, а также о том, что чистота должна быть принадлежностью не только человека, но и поваренной соли
1
Пятеро ребят лежали на берегу канавы. Кругом желтели необозримые поля кукурузы, сухие стебли трещали на осеннем ветру, который дул не переставая. Небо кое-где прояснялось: никак, видно, решить не могло, что ему делать — наслать дождь или подождать еще. Был поздний послеобеденный час. Ребята миновали четыре деревни, а работы не нашли. Какой-то хозяин милостиво согласился потолковать с Петером Чики, хотел было даже нанять его, но только за харчи. А про остальных презрительно бросил:
— Мелюзга не нужна.
Другой готов был всех подрядить на работу — копать колодец, вернее докапывать его. Какие-то рабочие уже вынули землю на двадцать метров в глубину, но, очевидно, повздорили с хозяином и ушли. Этот хозяин даже харчи не давал.
— За каждый кубометр двадцать пять крайцаров деньгами или продуктами.
Ребята один за другим заглядывали в колодец. Он уже и сейчас казался страшно глубоким.
— А… а… сколько кубометров можно выкопать за день? — спросил Тибор.
Хозяин взглянул на Тибора и насмешливо процедил:
— Так ведь это каков работник! — Затем посмотрел на небо и, словно посоветовавшись с облаками, сказал: — Хорошо работать, так и три и четыре можно выкопать. — И снова, кинув взгляд на парнишку, добавил: — Если взяться, конечно, с самого утра.
«Семьдесят пять крайцаров», — подсчитал Геза Мартонфи.
Мартон высказал желание обследовать «рабочее место».
— Можно! — равнодушно кинул хозяин, который переделал уже, должно быть, все дела, и теперь ему было безразлично, на что потратить оставшееся время: с ребятами толковать или одному курить трубку до темноты.
Мартон залез в большущее железное ведро, которым вытягивали землю. Ребята осторожно, медленно стали спускать его, все время придерживая колесо ворота. И ведро и цепь скрежетали, скулили. Мартон слышал сверху скрип колеса, звук все больше и больше отдалялся. Потянуло сыростью, холодом, запахло землей. Мартон содрогнулся. Становилось все темней и темней, будто началось затмение солнца. Но вот и дно. Мартон вылез из ведра. Кругом немота. Тяжесть такая, словно его похоронили. Ноги увязли в мокрой глине, холодная грязь потекла в башмаки. Мальчик глянул наверх. Казалось, он забрался не в колодец, а в трубу: наверху виднелся только маленький кружок, едва различимые, тесно сдвинутые головы ребят, над ними сверкающие звезды. Мартон испугался: «Что это такое? Так вдруг завечерело? Колдовство какое-то?» Он крикнул: