Мартон и его друзья (Гидаш) - страница 85

— Что за башмаки у тебя на ногах? Ничего хуже мать не могла надеть на тебя? И за это я плачу целую крону твоему папаше? Так-то ты хочешь быть поваренком? — И, чтобы унизить его окончательно, добавила: — Кок несчастный!

Забытое было слово совсем оглушило Пишту. Мальчику показалось, будто ему уши прокололи.

— Скинь башмаки! Получишь другие! Вечером вернешь!

Испуганный Пишта со страшным усердием принялся разуваться. Босой стоял он на холодных плитах пола перед г-жой Селеши — она была только чуть повыше его.

— У тебя и чулок нет? — Г-жа Селеши укоризненно покачала головой. — Ноги грязные! Вымой их сейчас же! Покажи шею! И шею тоже вымой! И руки! Ты что же, такими руками хочешь браться за еду? Ах ты, наказанье божье!.. Оборванец! Постыдился бы! — Г-жа Селеши, как мы уже заметили, скупая на слова в гостиной, на кухне не скупилась.

Пиште казалось, будто его дубинкой колотят по голове. Хозяйка шумно передохнула, потом, приказав: «Вымой ноги, пока я вернусь», вышла. Воротившись, швырнула мальчику белый халат, поварской колпак, пару женских чулок и мужские башмаки…

— Обувайся! — крикнула она.

Пишта натянул чулки, сунул ногу в башмак, не спуская глаз с Маришки. Стоя у плиты, она высыпала в кофейник кофе, потом несколько раз помешала ложечкой, осторожно сняла кофейник с газа и украдкой посмотрела на Пишту.

На полу, свалившись набок, лежал мужской башмак с вылезшим из него длинным вьющимся шнурком.

«Ку-ку! Ку-ку!» — закуковали часы на стене.

— Десять часов! — воскликнула г-жа Селеши. — Живей! А ты чего глаза пялишь на него?.. О чем болтали? Думаешь, не слыхала? Я тебе такую любовь покажу, что своих не узнаешь! У-у, потаскушка! И стыда нет?

Пишта потянулся за вторым башмаком. Схватил его, скрипнул зубами и подумал, что вот сейчас возьмет да и разобьет каблуком голову хозяйке. Но, взглянув на Маришку, увидел у нее в глазах такой страх и мольбу, что передумал: «Ладно». Оба башмака уже зашнурованы. Пишта встал. Глянул на ноги. Башмаки были смехотворно велики. Такой же примерно длины, как его ноги от ступни до колен. Увидела это и г-жа Селеши.

— Снимай! — завопила она, словно это он был виноват, что башмаки так идиотски велики. Хозяйка направилась в комнату.

— Она назвала тебя потаскушкой. — Пишта лязгнул зубами.

Маришка приложила палец к губам.

— Молчи, — шепнула она. — Не перечь ей, ведь расхлебывать-то мне!

Г-жа Селеши вернулась, испытующе поглядела на них оловянными глазами: не сказали ли чего дурного о ней? В руках она держала дамские ботинки на высоких каблуках.

— Эти надень!

И ботинки, кувыркаясь, подкатились к ногам мальчика.