Чтобы вырваться из Советского Союза, Робинсон использовал свое знакомство со знаменитостью – Полем Робсоном. В 1934 году «знаменитый негритянский певец», как его называли в советских газетах, в ту пору такое выражение считалось вполне политкорректным – впервые приехал в нашу страну.
Популярность Робсона в СССР была невероятно велика. Даже автор этих строк застал его славу в конце 50-х годов, когда тот выступал с концертами в Москве, пел дуэтом с Иваном Козловским, исполнял по-английски Гимн Советского Союза, а его «Широка страна моя родная» звучала из каждой радиоточки.
Вернемся, однако, к Робинсону. Он вспоминает в своей книге «44 года в Советском Союзе. Автобиография черного американца», как получил приглашение на прием, который давало в честь Поля Робсона Всесоюзное общество культурных связей с заграницей. «Его встречали как международную знаменитость, одного из величайших певцов мира». Приглашение, как и вся официальная корреспонденция, которую он получал, было адресовано «негру Роберту Робинсону».
С тех пор Робинсон не раз встречался с Робсоном. Во время его очередного приезда в 1949 году день рождения Робсона отмечался в Колонном зале. «Нас, вместе с тринадцатью почетными гостями, усадили в президиум, – пишет Робинсон. – Очевидно, это было сделано в целях пропаганды – парочка черных лиц была очень кстати».
Робинсон мечтал вырваться из СССР и придумал для этого благовидный, как ему казалось, предлог. «Я отправился к нему в гостиницу на следующий же день после его первого концерта и попросил помочь мне уехать в Эфиопию, где я смогу обучать молодых рабочих». Но Робсон отказал – «в Советском Союзе лесть и внимание настолько вскружили Робсону голову, что помогать мне он не стал».
Спустя несколько лет в Москву, по дороге в Китай, заехала Эсланда, жена Робсона. При встрече (не в гостинице, на улице) та сказала ему: «Вы просили Робсона помочь вам выехать в Эфиопию. Мы обдумали вашу просьбу, и он решил, что не может этого сделать. Видите ли, мы на самом деле недостаточно близко с вами знакомы и не представляем, что у вас на уме. Предположим, он вам поможет уехать, а вы, в Эфиопии, станете врагом советской власти. Тогда у нас возникнут неприятности с властями здесь, в СССР».
1949 год – год разгрома Еврейского антифашистского комитета. Тем не менее Робсон попросил о встрече с «великим артистом Соломоном Михоэлсом» и поэтом Ициком Фефером. Ему сказали, что Михоэлс умер, а Фефер очень занят, пишет мемуары. Но Робсон настаивал на встрече с поэтом, и ему привезли того в гостиницу. Фефер, изобразив пальцами тюремную решетку, дал понять, откуда его доставили. На следующий день в Зале Чайковского, исполнив программные номера, Робсон объявил, что споет песню на идише в честь своих еврейских друзей – Михоэлса и Фефера, в честь всех евреев, которые боролись с фашизмом. Это была песня погибших с оружием в руках узников варшавского гетто.