«Я получаю продуктовую книжку, по которой могу покупать в магазине, предназначенном для иностранцев, – пишет Рудольф Волтерс. – …Перед входом стоит часовой с винтовкой с примкнутым штыком. Над прилавком большой плакат с немецкой надписью: “Ленин живет в сердцах каждого честного рабочего”». Волтерс жалуется на скудость товаров в этой лавке, хотя признает – «по сравнению с русскими мы снабжались по-княжески». И, что поразительно, «наши русские коллеги не видели ничего обидного в том, что мы, иностранцы, снабжались лучше, чем они. Белый хлеб, молоко, яйца, масло русские инженеры не получали вообще, а цены на прочие продукты для них иногда в десять раз превышали те, по которым покупали мы, иностранцы».
На одной из крупнейших строек первой пятилетки – Березниковском химкомбинате – в 1931 году трудились 162 иностранца, специалисты немецких и американских фирм. Они были нужны для установки и обслуживания оборудования, которое поставляли их фирмы. Начальник строительства Михаил Грановский называл их «капиталистическим интернационалом». Их поселили в отдельном поселке, им выдавались специальные книжки «для забора продуктов» в магазине Инснаба. «Инснабовские» цены были значительно ниже, чем в обычных магазинах. Были случаи, когда иностранцы покупали продукты или товары по просьбам русских коллег, иногда они продавали их тем по более высокой цене, скажем, костюм, купленный за 60 рублей, за 160. Когда куриные яйца заканчивались в магазинах «Инснаба», немец или американец покупал их по цене в 5–10 раз выше на рынке.
Что было раньше, яйцо или курица? – спрашивалось в советском (антисоветском) анекдоте той поры. – Раньше все было – и яйца, и куры.
Кормили иноспециалистов в отдельной столовой, правда, еда там не сильно отличалась от той, что давали остальным. Зимой 1932 года группа немцев стала возмущаться тем, что их постоянно кормили одним только гуляшом, от которого спазмы желудка, колики. Немецкий инженер Венер предложил «организовать забастовку, тогда все узнают», на что получил ответ от коллег, что «здесь не Германия, такое дело в России не пройдет». Однажды все-таки прошло, хотя и не сразу. Михаил Грановский отказался принять явившуюся к нему по этому вопросу делегацию немцев, а одному из ее членов вообще приказал немедленно покинуть СССР. Тогда остальные из солидарности стали паковать чемоданы, что в свою очередь вызвало вмешательство ГПУ, сотрудники которого на лошадях оцепили гостиницу, и Грановский взял свой приказ обратно.
На самом верху иностранцев привечали, а на местах – далеко не всегда. Приведу несколько примеров, ставших мне известными из опубликованной «спецсправки» Секретно-политического отдела ОГПУ (1932). На Горьковском автозаводе лучшие квартиры в специально построенном для американцев поселке заняли комендант и уборщицы, а их с семьями поселили в маленьких комнатах. На Зугрстрое (Донецкая область) не приготовили квартиры для прибывших на строительство двух «инорабочих-чехословаков с семьями, в том числе с маленькими детьми». …В течение 8 часов они сидели на ст. Харцызск в ожидании транспорта для переезда на строительство, а потом еще несколько часов эти инорабочие с семьями мерзли на улице, так как в гостинице мест не оказалось. Завхоз Полтавцев в их присутствии заявил: «Черт им рад, этим иностранцам. Не давай им ничего, их скорее черти унесут отсюда».