«Людвиг. В Вашей биографии имеются моменты, так сказать, “разбойных” выступлений. Интересовались ли Вы личностью Степана Разина? Каково Ваше отношение к нему, как “идейному разбойнику”?
Сталин. Мы, большевики, всегда интересовались такими историческими личностями, как Болотников, Разин, Пугачев и др. …Но, конечно, какую-нибудь аналогию с большевиками тут нельзя проводить».
Таким образом, судя по стенограмме, Сталин проигнорировал вопрос о своем «разбойном» прошлом. Сам Людвиг в своей книге «Три диктатора» (о Муссолини, Сталине и Гитлере) описывает эту часть беседы чуть более подробно. Он объясняет, почему заговорил со Сталиным об этом – «поскольку вся эта история замалчивалась в официальной биографии Сталина, хотя и было достаточно определенно установлено, что он имел прямое отношение к ограблению».
Кем и когда установлено? Об участии в экспроприации Сталина на Западе стало известно от бывшей большевички Татьяны Вулих, покинувшей Советскую Россию в начале 20-х годов. Но точных сведений об этом, насколько я понимаю, не имеется. Некоторые современные исследователи полагают, что начиная с 1906 года он был «главным финансистом» тайного большевистского центра, созданного Лениным, и занимался, помимо грабежа банков, рэкетом и похищением людей.
Людвиг ожидал, что Сталин «многословно будет отрицать данный факт». Однако если верить ему, все вышло иначе: «Сталин начал тихо смеяться, несколько раз моргнул и встал, впервые за все наше трехчасовое интервью. Он прохаживался своей неторопливой походкой и взял написанную на русском языке свою биографию, но, конечно, в ней ничего не было по вопросу, который я поставил. “Здесь вы найдете всю необходимую информацию”, – сказал он». «Вопрос об ограблении банка был единственным, на который он не ответил, – написал Эмиль Людвиг. – …Его манера уклоняться от ответа по-новому высветила мне его характер. Он мог бы отрицать это; мог бы признать это; он мог бы изобразить все это дело как легенду. Но вместо этого он действовал как настоящий азиат…». Итак, Сталин не стал отрицать своего участия в ограблении банка.
Тогда Людвиг принялся расспрашивать об отношении вождя к другим историческим деятелям.
Из стенограммы: «Людвиг. Считаете ли Вы себя продолжателем дела Петра Великого?
Сталин. Ни в каком роде. Исторические параллели всегда рискованны. Данная параллель бессмысленна».
Почему вопрос, вроде бы вполне лояльный, вызвал у Сталина отрицательную реакцию? Петр Великий, по его мнению, был недостаточно жесток с боярами. «Петруха недорубил», – проронил он однажды. Другое дело – Иван Грозный, его чуть позже, к концу 30-х годов стали считать не тираном и душегубом, как прежде, а «прогрессивным царем».