Вернемся в тот летний вечер 1932 года, когда свели знакомство Виткин и Цесарская. Здесь Заре наконец удалось рассмотреть свою любовь вблизи. «Широкий лоб с естественными бровями, слегка несимметричный. Большие, блестящие глаза темно-орехового цвета. Прямой короткий нос, ноздри дрожат от нервной энергии, как у скаковой лошади. Изящно точеные губы, сильный подбородок. Круглые, светящиеся щеки, покрывавшиеся ямочками, когда она улыбалась. Блестящие, идеальные зубы. Свободное от косметики лицо сияло здоровьем. Разделенные пробором, ее богатство темно-каштановых волос было гладко причесано к затылку и свернуто в простой узел. Ее голова напоминала классическую скульптуру. Широкоплечая, с большой грудью. На ней не было ни драгоценностей, ни украшений».
Была ли она красива? Если смотреть сегодняшними глазами, Эмма была, как говорится, женщиной в теле.
В Советском государстве существовала мода на здоровую крестьянскую полноту. Худоба считалась некрасивой, больше того, признаком болезни. Впрочем, на Западе в 30-е годы тоже отошли от эталона красоты, принятого в предыдущее десятилетие – вместо женщин с угловатыми подростковыми чертами стали цениться более округлые и естественные формы. В Европе стали носить прически «под Цесарскую». Ее там знали не только по фильмам, но и по киножурналам, где она снималась в русском сарафане на сельском сходе или идущей за плугом.
По-видимому, в те годы Цесарская олицетворяла общепризнанный идеал красоты. Сексуальной в том числе. Солженицын в едва ли не единственной откровенной сцене в романе «В круге первом» пишет: «Толстые белые косы ее были обведены величественным венцом вкруг головы. Она улыбалась – и была, действительно, похожа на деревенскую бабу, но в исполнении Эммы Цесарской». Даже фамилию он ей дал в честь актрисы – Емина.
Михаил Ромм хотел снять ее в роли мопассановской «девицы Руссо» по прозвищу Пышка в своей экранизации Мопассана, ставшей одной из лучших картин того времени (1934). Были даже сделаны удачные кинопробы. По ее словам, Ромм ждал Цесарскую три месяца, но ее не отпустил с других съемок Межрабпомфильм. Роль Пышки получила молодая актриса Галина Сергеева, фигура которой была схожа с Цесарской.
Вспоминают, что, увидев ее впервые в платье с глубоким декольте, Раневская заметила: «Да, не имей сто рублей, а имей двух грудей!» Сама она появилась в картине благодаря соседству с Роммом в доме отдыха Абрамцево, где он писал сценарий «Пышки». Ему, в ту пору ассистенту режиссера, впервые предложили самостоятельную постановку – при условии, что сценарий немой картины будет написан за две недели, в ней будет не свыше десяти актеров и не больше пяти простых декораций. Раневская подошла к Ромму со словами: «Я огромная поклонница вашего творчества, я обожаю ваши картины – я мечтаю сыграть госпожу Луазо». И услышала в ответ: «Фаина Георгиевна, дорогая, я не тот знаменитый Роом, это первая моя картина, я совсем другой Ромм». В советской Москве, где кино считалось главнейшим из искусств, было два режиссера с похожими фамилиями. Один – Роом. Другой – Ромм. У одного два – «о», у другого – два «м». При произношении разные фамилии звучали почти одинаково. Старший по возрасту и к тому моменту известный режиссер Роом попросил Ромма: «Молодой человек! Вам надо сменить фамилию, нас путают!» Михаил ответил: «Я сделаю все, чтобы нас с вами не путали».