Кинопроцессом Дукельский руководил недолго, в 1939 году его перебросили на другой важный участок – назначили наркомом морского флота. Но в отличие от Ежова, которого в том же году незадолго до ареста перевели наркомом водного транспорта, это было настоящее назначение. На новом посту он тоже наделал глупостей – отменил выдачу валюты морякам в заграничном плавании, так что те уже не могли сойти на берег в заграничном порту. Тут поднялся скандал, и Дукельского вновь перевели на другую ответственную работу – негоже разбрасываться такими опытными кадрами.
…Цесарскую Дукельский встретил ласково, внимательно выслушал ее жалобы на то, что больше не снимают. Она даже положила на стол «Вечернюю Москву» с рекламой «Тихого Дона», где вместо фамилии исполнительницы роли Аксиньи стояли черные крестики. И тут Дукельский поступил совершенно непостижимо – вызвал по телефону начальника московского кинопроката и сделал ему выговор. Чтобы старый чекист пошел на такое, он должен был получить указания с самого верха.
Кто же мог быть влиятельным ходатаем за актрису? Сама Цесарская сказала Гелбу, что за нее просила подруга матери Полина Жемчужина, жена Молотова. В такое верится с трудом, мне, во всяком случае, не известны случаи, когда та за кого-то вступалась. Куда более достоверным кажется рассказ Марка Колосова, писателя, хорошо знакомого с Шолоховым, что это он спас ее от ГУЛАГа.
Шолохов вполне мог пробиться к самому вождю, который сам бы почитателем ее красоты и, как мы помним, однажды публично проронил: «Какая Цесарская красивая!» Да и политические обстоятельства помощи только благоприятствовали. Вызов Цесарской в Комитет по кинематографии случился в августе 1938 года. В этом же месяце первым заместителем Ежова по НКВД был назначен Лаврентий Берия, и это стало началом конца Ежова, портреты которого еще недавно печатали в газетах и носили на демонстрациях, про которого акын Джамбул слагал баллады, а народный художник Борис Ефимов рисовал плакаты, славившие «стальные Ежовы рукавицы».
Известно, что Шолохов ходил на прием к Берии с жалобой на Ежова, организовавшего за ним слежку, и Сталин лично вмешался в разбирательство жалобы. Ежов Шолохова ненавидел, поскольку тот, по всей видимости, был одним из любовников его жены. Известно, что весной 1938 года она пробыла несколько часов в гостиничном номере писателя. На следующий день Ежов, пьяный, избил жену, показав ей стенографическую запись того, что происходило в номере Шолохова во время пребывания в нем Евгении: все его разговоры подслушивались.