— Дружки подослали? — спросил я, указав на убитого.
— Они, не иначе, но разговор у нас был коротким, — сказал старик, поглаживая лежавший на одеяле пистолет.
— Расскажите, как все произошло?
— Да рассказывать особенно нечего. Слышу, дверь в спальню открывается, зажигаю свет, вижу — стоит. Я выстрелил — и все дела.
— Когда это было?
— Около часа.
— И с тех пор он тут лежит?
— С тех пор и лежит. — Старик злобно засмеялся и опять начал ерничать: — Что, покойников никогда не видели? Или боитесь, воскреснет?
И тут я засмеялся. Мне вдруг стало ясно: старикан сильно струхнул — от этого и дурачился. Поэтому хвастался, угрожал, не давал вынести тело. Хотел, чтобы мертвец лежал на виду — труп отгонял страх, был наглядным свидетельством того, что старый Элихью еще может за себя постоять. Теперь я все понял.
— Вы действительно хотите очистить город?
— Сказал, хочу — значит, хочу.
— Учтите, у меня должны быть развязаны руки, никому никаких поблажек, во всем идти мне навстречу. Деньги вперед — десять тысяч!
— Десять тысяч! С какой стати я буду платить такую громадную сумму человеку, которого знать не знаю. Который только и умеет, что языком трепать.
— Не валяйте дурака, я представляю «Континенталь». Вы же это агентство знаете.
— Да, и они меня знают. И им должно быть известно, на что я способен.
— Вопрос стоит иначе. Люди, которых вы хотите отправить за решетку, еще вчера были вашими дружками. Быть может, через неделю вы опять с ними снюхаетесь. На это мне наплевать. Но стараюсь я не ради вас. Я не для того рискую, чтобы помочь вам приструнить их, а потом убраться восвояси. Если хотите, чтобы дело выгорело, придется раскошелиться. Лишнее я не потрачу. Но учтите, либо я доведу дело до конца, либо вообще за него не возьмусь. И это мое последнее слово.
— И мое тоже, черт вас побери! — взревел он.
Окликнул он меня, когда я уже спускался по лестнице.
— Я — старик, — пробурчал он. — Будь я на десять лет моложе… — Он глянул на меня и стиснул губы. — Так и быть, даю вам этот чек, пропади он пропадом.
— И полномочия распоряжаться им по своему усмотрению? — Да.
— Хорошо. Сейчас все и оформим. Где ваш секретарь?
Уилсон нажал на кнопку, и, словно из-под земли, перед нами вырос его молчаливый секретарь. Где он все это время отсиживался — неизвестно.
— Мистер Уилсон хочет выписать чек на десять тысяч долларов детективному агентству «Континенталь», а также написать в Сан-Франциско письмо, санкционирующее расследование преступлений и политической коррупции в Берсвилле. В письме следует оговорить, что агентство имеет право вести расследование так, как оно сочтет нужным, — заявил я ему.