— Мок-Лейк в этом округе? — спросил я.
— Нет, в соседнем.
— Значит, Нунен там не хозяин. А что если я сдам тебя тамошнему шерифу?
— Не надо. Шериф Том Кук — зять сенатора Кифера. Лучше уж тогда здесь оставаться: Кифер все равно выдаст меня Нунену.
— Если все произошло так, как ты рассказываешь, у тебя есть шанс на суде оправдаться.
— Не смеши меня. Неужели ты думаешь, что они дадут мне этот шанс? В их судах не оправдаешься.
— Я отведу тебя обратно в тюрьму, — сказал я. — Держи язык за зубами.
* * *
Нунен расхаживал по кабинету и последними словами ругал нескольких полицейских, которые стояли по стойке «смирно» и жалели, что родились на свет.
— Посмотри, кого я тебе привел, — сказал я ему, выталкивая Максвейна на середину комнаты.
Нунен без лишних слов отправил бывшего детектива в нокдаун, пнул ногой и велел одному из полицейских увести.
Тут раздался телефонный звонок, и я, воспользовавшись этим, скользнул за дверь не попрощавшись и пошел пешком в отель. Вдали гулко хлопали пистолетные выстрелы. Мнмо, пряча глаза, вразвалочку прошли трое. По самому краю тротуара крадучись просеменил какой-то подозрительный тип. Его лицо было мне неизвестно, мое ему — тоже. Неподалеку раздался пистолетный выстрел.
Когда я уже подходил к отелю, мимо, со скоростью не меньше пятидесяти миль в час, промчался обшарпанный черный лимузин, до отказа набитый людьми. Я улыбнулся ему вслед. Берсвилл начинал закипать, точно суп под крышкой, и у меня вдруг стало так легко на душе, что даже мысль о той неблаговидной роли, которую я сыграл в этом кипении, не помешала мне безмятежно проспать двенадцать часов подряд.
В первом часу дня меня разбудил телефонный звонок.
— Мы в городе, — сообщил мне Микки Лайнен. — Почему нас не встречают с цветами?
— А с наручниками не хочешь? Сдайте ваши вещи в камеру хранения и приезжайте ко мне в гостиницу. Номер пятьсот тридцать семь. Свой визит особенно не рекламируйте.
Когда раздался стук в дверь, я был уже одет. Микки Лайнен был здоровяк, с покатыми плечами и рыхлым телом, с руками и ногами как на шарнирах. Уши у него торчали в разные стороны, словно большие красные крылья, а на круглом багровом лице застыла идиотская улыбочка. Клоун в цирке, не иначе.
Дик Фоли был канадцем, крошечного роста, с остреньким, нервным личиком. Чтобы казаться выше, он ходил на высоких каблуках; пользовался надушенными носовыми платками и говорил в час по чайной ложке. Оба были отличными оперативниками.
— Старик вам что-нибудь говорил о предстоящей работе? — спросил я их, когда мы сели.