— Очень может быть, — с полной серьезностью откликнулся Смит. — Но вам меня не расколоть. Так и знайте, в новом воплощении старик превратится в скунса.
— Если вы умрете голодной смертью? — на всякий случай уточнил Валенти.
— Да, если я отдам здесь концы, — подтвердил американец. — Пусть мне дадут взять пробы, и я немедленно смоюсь.
— Как бы вам самому не превратиться в жабу, — погрозил пальцем Валенти. — Никто не пойдет ради вас на святотатство, и вы знаете это не хуже меня. Весь комизм вашего положения в том, что высокопреподобный так и не понял и, наверное, никогда не поймет, что вам, собственно, нужно… Такие перлы, как масс-спектрометрия, технеций, качественный анализ и прочая заумная чушь, поверьте, ничего не говорит его сердцу. Моему, сознаюсь, тоже.
— Я отдаю себе отчет в том, что на меня смотрят как на полного идиота! — признал Смит. — Даже Тигр подозревает, что я малость сбрендил… — Он покосился на подаренную ламой статуэтку, украшавшую, как положено, северную сторону палатки. — Но продать какой-нибудь пустячок, причем за хорошие деньги, они могут? Хотя бы несколько штук!
— Однако у вас аппетит!
— Вероятность успеха прямо пропорциональна числу проб, — погрустнел американец. — Азы методики любого эксперимента.
— Я понимаю, — сочувственно вздохнул Валенти.
— Может быть, в долине люди окажутся посговорчивее?
— Не уверен, что там вообще есть люди.
— А почему бы вам не взять меня с собой? — Смит загорелся внезапной надеждой. — Раз мне все равно нет дальше ходу, я бы с удовольствием натянул старику нос. Хотя бы из принципа!
— Насколько я понял, наше путешествие тоже находится под вопросом. Или нет?
— А зачем вам дожидаться, пока какой-то немытый тритон или трипон, не знаю точно, порвет ваши королевские грамоты? Что вам мешает выступить завтра, послезавтра, наконец?
— Многое, — отрицательно покачал головой Томазо Валенти. — Во-первых, еще недополучено продовольствие, во-вторых, не подобрана вьючная амуниция… Но не это главное. Суть в том, что меня принимают здесь как друга, и я хочу остаться им при любых обстоятельствах.
— Даже если вас, грубо говоря, вытурят?
— Это их право, мистер Смит. Устраивает нас или же нет подобное положение, но это их право.
— Ничего не поделаешь, — американец помрачнел. — Думаете, мне не понятны высокие чувства? Очень даже понятны… Восток, если ты однажды дал слабину, выворачивает тебя наизнанку. Вроде бы ничего не изменилось, а ты уже совсем другой человек…
Джой ловко разложила аппетитно нарезанный омлет по одноразовым тарелочкам из фольги. Оранжевые желтки делали ноздреватую массу удивительно похожей на арбузную мякоть, а черные вкрапления грибов еще более увеличивали сходство.