Макдональд вогнал телескопическую антенну в гнездо, сложил пеленгационную рамку и для надежности, чтобы не отсырели батареи, положил рацию в пластиковый мешок. Курить на высоте тридцати тысяч футов не слишком хотелось, и он решил сократить свой последний на пути к дзонгу привал.
До цели оставалось всего ничего — перейти на другой берег реки по мосту из пяти бамбуковых стеблей, переплетенных лианой. В обманчивом сиянии многих солнц ненадежное сооружение напоминало паутину, сверкающую капельками росы. Макдональд знал, сколь часто обрывалась подобная снасть, увлекая людей в молочный от пены, беснующийся поток. Но выбора не было, и пришлось, сжав зубы, ступить на зеленоватую коленчатую соломину. Она раскачивалась в обе стороны и явственно прогибалась под ногами. Влажные подошвы то и дело соскальзывали, и очень сильно мешал рюкзак за спиной. Руки сами собой намертво впивались в «перила» — такие же бамбучины в тенетах лиан, и к горлу подкатывал тошнотворный ком. Вязкая от шоколада слюна затрудняла дыхание в разреженном воздухе. Даже для опытного альпиниста, каким по праву считался Чарлз Макдональд, доктор электроники и австралийский гражданин, гималайские мосты представляли серьезное испытание. Куда проще было бы перелететь над загнанной в преисподнюю угрюмой рекой по надежно схваченному «фиксами» канату.
Уже на закате солнца, когда один за другим погасли ложные двойники, Макдональд дошел до ворот, сбитых из мощных кедровых брусьев и сберегаемых парой устрашающих личин в коронах из черепов с пылающими киноварью глазницами. К зажатым в острых оскаленных клыках медным кольцам были привязаны полинявшие лоскутья и желтые от времени и непогод бараньи лопатки, покрытые красивой вязью тибетских букв. Именно по таким закопченным в огне костям местные ламы предсказывают судьбу.
Макдональд не мог знать, что ежевечерняя церемония изгнания злых духов уже состоялась и дзонг, надежно защищенный теперь от демонов ночи, не раскроет своих ворот до следующего утра.
На первых порах пришельца приняли за «гостя», хоть он вовсе не имел права на столь высокий ранг, дающий к тому же вполне конкретные жизненные блага. Впрочем, недоразумение сразу же разрешилось, едва Макдональда проводили в покои верховного ламы. Первый контакт принес обоюдное разочарование. Языковой барьер оказался абсолютно непреодолимым. Макдональд, правда, как будто сумел с помощью жестов объяснить, что пришел с гор, но осталось неясным, как истолковал духовный владыка крохотного княжества разыгранную пантомиму. Она могла доставить ему и чисто эстетическое удовольствие. Кто знает… Оставалось лишь молча ждать, что будет дальше. На свои способности к экстрасенсорному общению Макдональд, разумеется, полагался меньше всего.