— Не ворчи, — сказала Жучка. — Ничего с ним не будет.
— Петух? — удивилась Ева. — Тоже волшебный?
— Нет, — ответила Жучка. — Самый обыкновенный петух. Его зовут Курбаши. Он несёт петушиные яйца, а из них выводятся василиски. Вот он и беспокоится, не обижаю ли я его младенца.
— Ладно, пошли скорее в ресторан, а то мне в шесть надо отлучиться, — сказал Антон. — Корнет, куда вы пропали?
Призрак корнета Курганова в восторге завис над корзинкой со щенками собаки Баскервиллей.
— Какие собаки! — упоённо шептал он. — С такими на волка… на медведя можно пойти! Какие псы!
— Пи-пи-пи, — ревниво заметила мышка.
— Мадемуазель, я ваш раб навеки! — сообщил корнет Жучке. — Я и не думал, что в нашем несовершенном мире существует такое райское место! Сколько зверья! Какие собаки! Не сочтёте ли вы возможным, чтобы я остался здесь навсегда? Конечно, после того, как помогу найти кошку.
— Да пожалуйста, — сказала Жучка. — Оставайтесь. Ваша дворянская честь не помешает вам клетки чистить?
— Честь не помешает, — замялся призрак. — Бестелесность помешает. Лучше я буду… э-э-э… выть на покупателей или… э-э-э… летать на фоне заката…
— Ладно, я подумаю, куда вас приспособить, — сказала Жучка. И ребята пошли гипнотизировать Чёрного Трубача. Вслед им неслось горестное:
— О-о-о! Сто пятьдесят три хвоста на сто пятьдесят четыре русалки… где ещё один хвост? О-о-о!
Глава шестнадцатая
Когда поёт труба
И вот опять вечер, опять пустой ресторанчик… Музыканты настраивают инструменты, и от этих звуков почему-то становится грустно. Трубач вообще не играет, он сидит за крайним столиком и смотрит куда-то в никуда. Ева с удивлением обнаруживает, что оба глаза у него целы.
— Я отвлеку его разговорами, — шипит она Валерке. — А ты, Вездеход, подкрадись и загипнотизируй. Жучка будет держать наготове василиска, а ты, Антон… ну, ты просто так стой, для массовости. Ты почему дрожишь? Боишься?
— Это корнет в кармане дрожит и меня сотрясает, — пожаловался Антон.
— Я не дрожу! — возмутился призрак корнета Курганова. — Я трепещу от негодования при виде злодея!
— Пи-пи-пи, — пожаловалась мышка. От корнетова трепетания её укачало. Ева решительно направилась к Трубачу:
— Здравствуйте! Я в прошлый раз торопилась и не заплатила за пирожное. Так я деньги принесла.
Трубач удивлённо взглянул на неё:
— А, вы — та девушка, которая мне в глаз попала?
— Я надеялась, что хоть фингал останется, — с упрёком сказала Ева.
— Вишня была без косточки, — развёл руками Трубач. — Я не виноват. А как ваша тропическая лихорадка?
— Прошла напрочь, — сказала Ева. — Она же тропическая. Ей здесь не климат.