— Никан, — позвал подполковник.
На оклик обернулся невысокий танкист в черном комбинезоне, рядом с которым стоял унтер с шевроном департамента государственной безопасности. Виктор сразу узнал молодого маньчжура. Ну а кого он еще ожидал увидеть-то. Одаренных в мире единицы, и коль скоро разговор зашел о художнике, то тот с вероятностью девяносто девять целых и девяносто девять сотых должен был оказаться именно им.
Бывший хунзуз сразу опознал Виктора, ощерившись в злом оскале. Ну чисто волк. Еще и потянулся к наполовину отстреленной левой мочке уха, многозначительно потирая ее. Нестеров только покачал головой и хмыкнул.
— Вот значит как. А я-то думаю, на кой понадобился именно я. Как будто других наводчиков нет.
— Ну так, дополнительный побудительный мотив. Разок он от тебя уже огреб. А тут ты ему еще подбросишь. И не раз. Так что, стараться будет не за страх, а за совесть.
— И как вы его только поставили к мольберту? — покачал головой Виктор, отворачиваясь и отходя в сторону.
Вот никакого желания не то что общаться, но видеть этого ублюдка и садиста. Если бы тогда от его жизни не зависело поступление в училище самого Нестерова, убил бы без лишних раздумий. Хм. Вообще-то, таких же ублюдков, подельников этого, он убивать отказался. Батя сработал. Но уж ему-то точно мешать не стал бы. А сегодня, так и кончил бы. Факт!
— Так я ведь тебе говорил, любого можно заставить делать все, что угодно. Главное найти нужный подход, — слегка развел руками подполковник, идя рядом с Виктором.
— Я в курсе, — скрипнув зубами, произнес юнкер.
— Я то же, — остановившись и многозначительно посмотрев Нестерову в глаза, произнес Григорьев. — Не лезь Витя. Он пожалеет. Обещаю.
— Вам-то это зачем? Мамку мою вы ведь и не знали прежде.
— Не знал. Но тебе я должен.
— За что это?
— А тебя разве не терзали по поводу вашего с батей рейда на китайскую сторону?
— Не то, чтобы терзали. Но время от времени об этом спрашивали, — пожал плечами Виктор.
— А кто спрашивал? Все дознаватели или только один?
Нестеров задумался, припоминая события двухмесячной давности. Не самые приятные воспоминания. Но он все же постарался припомнить эту деталь.
— Спрашивал только майор. Ворохов, кажется.
— Ворохов, Ворохов. Один из тех паразитов, кому моя скромная персона отчего-то спать не дает. А не терзали тебя, потому что ты не дал ни единого повода зацепиться. Смогли бы ухватиться хоть за кончик ниточки, и размотали бы по полной. Дальше по накатанной — разглашение секретной информации, использование служебного положения в корыстных целях. Много чего набросали бы.