Саммерс хотел возмутиться. Ладно, папаша действительно пресвитер общины баптистов. Но сам-то он атеист!
И вдруг подумал: что же я злюсь, ведь это не имеет отношения к делу. Протестант, атеист – какая разница. А имеет отношение к делу тот факт, что древняя молитва по форме куда свободнее. Она сошла бы. Просто там много написано, не вышло коротко, писать пришлось двое суток, между приступами бреда, а этот лентяй… Вот засранец!
Что за чёрт. Я теперь как папаша, готов плеваться кипятком по каждому пустяку. Я же не такой. Мики надёжный парень, может нести любую чушь, но не подведёт. Это просто испанка.
– Давайте просто напишем: «Молись об исцелении»? – предложил Мики.
– Давай, – коммерсант с облегчением откинулся на подушки. – Ты прав. Почему обязательно молитва? Пусть будет послание.
Папашины проповеди-импровизации всё же пригодились. Саммерс продиктовал несколько фраз, которые Мики записал карандашом в своей тетрадке.
Коммерсант хотел добавить, чтобы его юный помощник не вздумал ничего вставлять или менять, переписал в точности. Но пока думал, додумался до холодного липкого пота. Приступы головной боли вернулись внезапно и были резкими, как удары по затылку обухом топора.
– Ты копирку не забыл? – с закрытыми глазами спросил он мальчишку. – Напечатать сегодня хоть дюжину. Если сможешь.
Мики кивал. Он в первый раз работал на пишущей машинке. Печатал одной рукой, второй держа листок перед глазами. Он знал, что шефу плохо, что все звуки для него сейчас слишком громкие, и старался закончить работу как можно скорее, с трудом разбирая действительно ужасный почерк. Это был не тот почерк, почти печатные буквы, которым Д. Э. Саммерс писал деловые письма или адреса на почтовых конвертах. Это был его естественный почерк.
Вот, наверное, доставалось за него шефу, когда тот учился в школе.
Клавиша с буквой «Е» оказалась туговата, и ещё Мики не везде был уверен насчёт правописания, но не хотел беспокоить больного по пустякам.
Молись об исцлении прыстыми словами, ибо прастые слова кратчайший путь к есрдцу Иво; будь, как дытя, ибо детя чистосрдчно; не засоряи витиеватыми промудростями прастой молитвы, идущей от сердца твоего к сердцу Иво, говори только правду и не двай клятв, которые, выздоровв, не сумеешь исполнить; и не говори никому ничег, от чег исцелился, и будешь исцелен.
Перечитав документ, Мики решил, что так даже древнее.
Он закончил, и тихо, стараясь нечаянно не нашуметь, вышел из комнаты больного.
Дам из Женского Комитета не было в кухне. Доктор Бэнкс отпустила их отдохнуть. Она была одна и занималась приготовлениями.