О да, у него было все. Мягкий и легкий плед из альпаки. Две бутылки имбирного лимонада. Сифон с газировкой. Блюдечко с нарезанным лимоном. И даже патентованный валик, набитый морской травой, собственноручно принесенный управляющим из своей квартиры.
Герр Швимболек так боялся потерять выгодного жильца, что окружил его воистину отеческой заботой. От этих забот делалось стыдно и неудобно, отделаться было невозможно, но, наконец, это удалось.
– В конце концов, вы хотите есть, – продолжал Саммерс. – Кстати, и я хочу. Не успел пообедать. Весь день как проклятый.
– Вас тошнит, – возразила доктор. – У вас не может быть аппетита.
– Ладно. Сходите в ресторан.
– Нет.
– Тогда попросите в кафе завернуть вам пару пирожных. Штук десять нам хватит? Я видел внизу кафе.
Она покачала головой.
– Хотя бы в булочную!
– У нас нет прислуги. Я не имею права оставить пациента в таком состоянии.
– Вот и отлично. Пойдите к управляющему, напомните ему, что у нас до сих пор нет прислуги, и вы не можете выйти даже на минуту.
– Нет.
– Да почему!
– Потому что мне не позволяет профессиональная этика.
– Слушайте, вы какая-то жена русского революционера.
– Я врач. Врачи так не делают. Он просто не может этого не знать.
– Ладно. Тогда откройте дверь.
– Зачем?
– Откройте дверь, выйдите на площадку и позовите управляющего.
– Но я могу позвонить по телефону!
– А это неважно. Вам нужно выйти на лестницу. Идите. Высунуть-то нос из дверей вам позволяет профессиональная этика?
Выглянуть из квартиры медицинская этика позволяла. Поднимать шум на весь дом не позволяло воспитание. Доктор Бэнкс ступила на площадку, умеренно громко позвала: «Герр Швимболек!», прислушалась и вернулась.
– Вы Ирен Адлер. Авантюристка. Охотница, выслеживающая дичь. Идите и сцапайте профессора, пока мне не пришлось оплачивать еще и жалованье горничной!
– Ах, вот, что у вас в голове, – она усмехнулась. – Расходы.
– А вы думали.
– Я думала о судьбе пропавших девушек.
– Все важные вещи всегда имеют много причин, и не все причины видны с первого взгляда. Идите на лестницу.
Доктор пошла на лестницу. Она позвала опять: «Герр Швимболек!» Заперла за собой дверь. Нерешительно спустилась на десять ступенек. Опять позвала управляющего. Еще спустилась…
Лифт с шумом ехал вниз – похоже, кто-то спускался с седьмого этажа. Она уже собралась вернуться – чтобы не чувствовать себя в глупом положении, как вдруг услышала:
– Эта урна… Он потерял близкого человека?
И, опираясь на трость, к ней поднялся поднялся мужчина – среднего роста, в прекрасном костюме. На крупной седой голове под шляпой импозантно блестели постриженные виски.