И чей-то смех совсем рядом.
– Как говорил метельщик, сначала нужно найти учителя, а уж потом ты обретешь Путь, – сообщил голос.
– Ну и? – спросила Сьюзен.
– Вот мой Путь. Путь домой.
А потом раздался звук – очень примитивный и совсем не романтичный. Джейсон любил так играться с линейкой – он клал ее на край парты, а потом поднимал и отпускал ее другой конец. В общем, раздался такой вот звук, и путешествие закончилось.
Впрочем, возможно, оно даже и не начиналось. Сверкающие стеклянные часы стояли прямо перед Сьюзен. Голубое свечение внутри их погасло. Сейчас это были просто часы, абсолютно прозрачные и мирно тикающие.
Сьюзен посмотрела вдоль своей руки, а потом вдоль его руки на Лобсанга. Он отпустил ее ладонь.
– Мы на месте, – сказал он.
– А часы?.. – спросила Сьюзен, вдруг осознав, что глубоко и часто дышит, пытаясь восстановить дыхание.
– Это лишь часть часов, – объяснил Лобсанг. – Другая часть.
– Которая находится вне нашей вселенной?
– Да. У часов много измерений. Не надо бояться.
– В жизни никогда и ничего не боялась, – все еще пытаясь отдышаться, буркнула Сьюзен. – Я не пугаюсь. Скорее начинаю злиться. Вот и сейчас со мной происходит нечто подобное. Ты Лобсанг или Джереми?
– Да.
– Ага, спасибо. Сама нарвалась. Ты Лобсанг и ты Джереми?
– Уже ближе. Всегда будут помнить их обоих. Но я предпочел бы, чтобы ты называла меня Лобсангом. У Лобсанга более приятные воспоминания. Мне никогда не нравилось имя Джереми, даже когда я был Джереми.
– Ты правда они оба?
– Надеюсь, я лучшее, что в них было. Они были такими разными, и оба были мной, родившимся два раза с промежутком в одно мгновение. И оба в одиночку были весьма несчастны. Наводит на мысль: так ли уж не права астрология?
– Не сомневайся, в ней неправоты хватает, – уверила Сьюзен. – И обманов, и выдачи желаемого за действительное, и сознательного введения в заблуждение.
– Ты никогда не сдаешься, да?
– Вроде пока не собираюсь.
– Почему?
– Ну, наверное, по одной простой причине. Когда все вокруг паникуют, должен же найтись хоть кто-то, способный взять себя в руки и вылить мочу из туфли.
Часы тикали. Маятник раскачивался. Но стрелки не двигались.
– Занятно, – кивнул Лобсанг. – Кстати, ты, случайно, не последовательница Пути госпожи Космопилит?
– Я даже не знаю, кто она такая, – ответила Сьюзен.
– Уже отдышалась?
– Да.
– Тогда поворачиваем.
Личное время снова начало отсчет, как вдруг откуда-то сзади донесся чей-то голос:
– Прошу прощения, это, случаем, не ваше?
Появилась стеклянная лестница. Наверху стоял мужчина, одетый точь-в-точь как исторический монах, а также с бритой головой и в сандалиях. Его взгляд говорил о многом. Госпожа Ягг была права, описав его как молодого человека, слишком долго бывшего юношей.