Не в первый раз Ян задумался над тем, кто его враг. Сперва он принял Олельковича за культиста, который продался Аду за заемную силу. Таких всегда хватало, хотя, казалось бы, после Гонов люди должны были выучить урок — с демонами не сотрудничают.
Но с каждым днем, с каждым столкновением, уверенность его таяла. Будь Адам простым культистом, он бы опьянел он чужой силы. Принялся бы всячески ее демонстрировать, что неизбежно привело бы к разоблачению и казни. Княжич сперва именно эти черты и продемонстрировал — властолюбие, нетерпимость, алчность. То, что он нападал не сам, а действовал через приспешников, тоже было объяснимо — наследник не самого бедного и влиятельного рода.
А затем стало понятно, что Адам выпускал Дыхание Скверны, лишь когда хотел поддразнить Эссена. И делал это очень аккуратно, чтобы не активировать сторожевые модумы, а зловоние адской энергии улавливал только его противник. Олелькович так же, как и Ян, хотел уничтожить своего врага. Будто был послан на землю, чтобы сделать это.
Последняя версия, пусть и льстила молодому человеку, не была основной и вообще хоть сколь-нибудь стоящей. Сам по себе последний из Эссенов не был сильными или умелым настолько, что кто-то из Герцогов лично объявил на него охоту. Ян склонялся к другому выводу — княжич выслуживался перед своими покровителями.
Допустим, он узнал, что в Гимнасий пришел учиться потомок известного демоноборческого рода. Подумал, что голова охотника станет прекрасным украшением каминной полки, а заодно и знаковым подарком тому рогатому, что и награждал его силой, и решил действовать. Выпустил Дыхание и просто ждал, когда сделавший стойку охотник встанет на след.
Олелькович не был простым культистом. По крайней мере, не был обычным пособником демонов, служащим за заемную мощь. Да и зачем бы ему — древний княжеский род стабильно поставлял Киевскому княжеству могущественных одаренных, в пике развития рангом не ниже Супрема, да и парочка Гроссмейстеров там точно затесалась. Нет, сделку с Высшими Адам заключил по другой причине. Какой — этого Ян не понимал. Как, впрочем, и все Восьмое отделение во Львове.
— Особенно же — госпожа Потоцкая, я это специально для вас говорю — альянс мусульманских стран неприветлив к женщинам, — сквозь мысли прорезался вдруг голос лектора. — Османы полагают, что прекрасный пол является орудием Нечистого, а значит, если одаренность встречается у женщины, то основным ее предназначением является рождение магов-мужчин. Рожденных девочек, если в них имеется сила, отдают на, так сказать, племя или же отправляют служить в орден Саиха — это османский аналог наших святых воинов. Другими словами, если вас вдруг занесет туда, дамы, не демонстрируйте способностей к магии. Иначе вас причислят к сахирам-колдунам. Наши геополитические противники удивительно избирательно[2] трактуют определенные суры своих священных книг.