поле обрати в опушку,
под кустом взмахни ромашкой,
нюхай клён, упавший там,
слушай крик, где спал Адам.
Но молчали перводевы,
первовдовы,
первоевы
у навесистого древа.
Вот он лес, над лесом стайка
длиннокрылых крякв немых.
По лужайке речка плещет,
разгоняя щук прямых.
За тобой крылами блещет
крякв ночей усталый полк.
Скоро балка, а за балкой
птичий враг: безгубый волк.
Ты впотьмах стволы сгибаешь,
напоследок пожелаешь
снять с ветвей прильнувших сов,
свить гнездо из твёрдых слов.
Я смеюсь, ты повторяешь
о дневной болот красе,
убегаешь по тропинке,
опускаешься к пестринкам,
прижимаешься к росе,
где в струях звучат тростинки,
то былинки,
то быстринки
разных форм и высоты.
Мы уложим их в корзинку
и отправим в пустоту,
тишину звериных снов,
глубину упавших в ров —
первоев,
перводев,
ночь мечтавших нараспев.
Вот и кончена прогулка
с перевёрнутым желаньем.
Опрокинуто свиданье,
полный чан к застолью в чайной.
Я стучу. Твой свет в окошке:
выйди-выйди,
ночь свежа,
позабавиться немножко
над лукошками
с морошкой
шумным пением быков.
Но запомни,
призапомни:
в судный день
повторять в отечестве безделица,
под конвоем девий лес
просторно молится.
За околицей
враг утроится,
потому что часто делится.
Потому что под конвоем девий храм
проворно стелется.
Там лежит,
там шуршит
другой Адам
на подогнутой спине,
над развесистой землёй
в многоцветной тишине,
разноцветной темноте.
Но припомни
и запомни восемь раз:
там играет на валторне
разноцветный Оффенбах.
1934 и далее
до декабря1986