Мне кажется, под его пальцами моё тело становится совершенно другим. Мышцы наполняются силой, кровь кипит, грудь тяжелеет, а соски становятся настолько твёрдыми, что за них цепляется шёлк сорочки. Олегу приходится сдернуть ту рывком. Ткань с силой проходится по воспалённым вершинкам, причиняя мне мучительную боль.
— Не надо, — пищу я едва слышно, но он, кажется, вообще меня не слышит. Заворожённо пялится на открывающуюся его взгляду плоть и облизывает губы.
— Как красиво… Какая ты красивая, боже.
И тянет… тянет свои руки ко мне. Ощупывает небольшие холмики пальцами. Трогает саднящие вершинки. Будто проверяя, как они отреагируют на ласку. А убедившись, что всё идет как надо, зажимает между большим и указательным пальцем и с силой выкручивает. Я всхлипываю. Это невыносимо — остро, больно, порочно, немыслимо…
Собравшись с силами, я всё же каким-то чудом умудряюсь оттолкнуть Олега. Делаю шаг в сторону, он ловит меня за руку. Оттесняет к стене и прижимает к ней собственным телом. Щёку обжигает его горячее надсадное дыхание.
— Ну и долго ты будешь играть в эти игры? — шепчет мне в ухо. Лижет мочку, кусает, как зверь. Что ему ответить? Я двух слов связать не могу. Я целиком и полностью концентрируюсь на его руках, ползущих вниз по моим бёдрам. После ванны я не успела надеть трусики, и если он только чуть поднимет подол…
— Я не играю!
— Играешь. Но я не понимаю — зачем. Ты уже на всё… на всё согласилась.
Может быть. Но тогда это была довольно туманная перспектива, тогда как сейчас, когда его пальцы нашли влажную кнопочку клитора и стали играть им…
— Н-нет… Пожалуйста. Это неправильно.
— Кто сказал? Перестань. Это обычная физика. Тебе же хорошо. Ты такая мокрая, Саша…
— Не-е-е-ет! — я бьюсь. Два пальца проталкиваются внутрь.
— Горячая. Узкая. Такая узкая…
— Уйди. Не делай этого. Ты пожалеешь! — я на грани истерики и мой голос мелко-мелко дрожит.
— Об этом? — я ощущаю за спиной какую-то возню. Шелестит бельё, которое он приспускает. Невольно я зажимаюсь, не желая, чтобы это продолжилось, но он отвешивает мне хлёсткий шлепок по заднице. От неожиданности я на миг расслабляюсь, а когда вновь беру себя в руки, Олег уже у цели. Миг — и моё тело впервые содрогается под его остервенелым натиском. Мышцы нехотя расходятся, он врывается в меня и с оттяжкой выходит.
— Не-е-ет… — хриплю я.
— Да, — дышит в шею, кусает выступающий позвонок на затылке и наносит ещё два безжалостных удара. — О, да…
— Что же мы делаем… Что я делаю?
— Ты делаешь мне хорошо-о-о… — отвечает Олег, томно растягивая гласные на выдохе.