И что на это ответить? Не знаю. Ему-то, может, и хорошо, а я не могу собрать себя в кучу. Происходящее — будто кошмарный сон, но я не могу проснуться. Моё тело мне не принадлежит… Мои желания никого не интересуют. Его руки мнут бёдра, бока, он заставляет меня прогнуться и откинуться на себя, чтобы удобнее было терзать грудь. Щипать её и мять, дрожа от пульсирующей внутри похоти.
Я больше ничего не говорю, понимая всю бесперспективность этого занятия. По лицу катятся слёзы и капают на грудь, с которой он играет. Голова дёргается туда-сюда. Как у сломанной куклы. Движения за спиной убыстряются. Дыхание вконец сбивается, Олег что-то бессвязно шепчет. Слух выхватывает что-то вроде:
— Боже мой, вот так… Вот так. Сожми. Чёрт, как же хорошо…
Я — марионетка. Мое дело — чутко реагировать на команды кукловода. Он просит «сожми» — и я сжимаю мышцы. И ещё, и ещё, желая только одного: чтобы это поскорее закончилось.
— Ты на таблетках? — хрипит, не сбавляя темпа. Меня окатывает холодной волной.
— Нет! — сиплю в ответ. Олег чертыхается, выходит и выплёскивается мне на спину.
— Сашка… Сашенька. Господи… Какая же ты… Как хорошо…
Олег опирается одной рукой в стену, чтобы мы не свалились, а другой втирает себя в мою кожу. Я всхлипываю. Меня колотит.
— Всё-всё… Уже всё хорошо. Ведь хорошо? — Я молчу, ненавидя в этот самый момент нас обоих. — Саша…
— Если ты захочешь повторить этот номер, озаботься хотя бы презервативом.
— Саша…
— Уйди, пожалуйста. Ты же получил, что хотел? Теперь… т-ты… м-можешь просто оставить меня в покое?
— Значит, вот какую тактику ты выбрала?
— О чём ты? — Я одёргиваю подол, возвращаю бретельки на плечи.
— Корчишь из себя невинную жертву? А я, выходит, палач. Или насильник?
Мне хочется крикнуть: «А сам ты как думаешь?», но я же понимаю, что этим вопросом окончательно всё разрушу. И тогда моя жертва вообще утратит всякий смысл. Поэтому я шепчу:
— Нет. Я так не думаю. Просто… всё это сложно.
Олег скользит по мне пытливым, придавливающим к земле взглядом.
— Я понимаю. Но мы со всем справимся.
С чем мы справимся? Господи, с чем?! Мне хочется орать, лезть на стены, выть на луну. А вместо этого я лишь сухо киваю.
— Возвращайся к Котьке, не то…
Не то она что-нибудь заподозрит. И возненавидит меня, вряд ли сумев понять, чего мне стоило происходящее. Я и сама пока еще не понимаю. Чувствую себя мерзко, как никогда до этого.
Дверь за Олегом закрывается с тихим щелчком. Я отхожу к окну, хотя лучше бы мне было помыться. Мы живём высоко, аж на восемнадцатом этаже. Машины внизу кажутся совсем игрушечными. А люди и вовсе размером с мурашек. Правда, сейчас их вообще не видно. За окном раннее сонное утро. И, как всегда, когда всё становится хуже некуда, идёт дождь. Тревожный знак, хотя я и не верю в знаки.