- А ты все такая же, – пробормотал Ярослав, пятясь к двери. - Красивая, когда злишься. И вообще… Только зря ты волосы в белый выкрасила. Тебе естественный цвет, по-моему, больше шел…
Сердце пропустило удар. Так всегда рядом с ним бывало. С самой первой встречи. И до последней… До наступления той самой апатии, которая, кажется, вот только сейчас, в этот миг до конца отпустила. И такая дикая злость вырвалась из-под контроля! Не передать словами. Она нарастала и ширилась. Кажется, Нелли даже стало потряхивать. И что послужило последней каплей? Собственная реакция на его близость? На его запах, который, как оказалось, в подкорку въелся… На то, что лужей перед ним готова растечься, несмотря ни на что! На то, что отметила все… еще в больнице! И то, как возмужал, каким стал огромным. И морщинки тонкие, и волосы с сединой. А теперь еще эти руки перед глазами... В татуировках, которых раньше не было. И старый, почти стертый временам шрам. Все это волной накатило, ударило. По нервам, по вмиг разбушевавшимся гормонам, что, как оказалось, его одного только и ждали… И снова захотелось упасть в него с головой, как когда-то давно, когда мечты еще не были втоптаны в грязь шагами его ухода.
На тумбочке у самого входа зазвонил телефон. Он все звонил и звонил, а их взгляды сплетались.
- Да что же это такое?! – возмутился Ярослав, хватая трубку в свою лапищу. - Перезвоните, пожалуйста! Нам не до вас!
=20=
Квартира соседа была ничем не примечательно хорошо обставленной берлогой небедного в общем-то мужика. Тепла в ней не было. Как не было и индивидуальности. Лишь в Ванькиной комнате было по-домашнему уютно и хорошо.
- Привет, Ванюш, – поздоровалась Надя, заглянув в детскую. - Мы тут за тобой приглянем, пока отец занят. Ты не против?
- Здравствуйте. Почему сразу против? – развел руками Иван, спуская ноги с дивана. – Хотите, я вас чаем напою? С бутербродами?
Надя в который раз удивилась, насколько самостоятельным и во всех смыслах положительным ребенком был сын ее соседа-козла. Никак в мать пошел… Хотя, если верить оперативным сводкам, полученным от бабы Мани, с матерью Ивану тоже не повезло. Непутевая она была. Именно так баба Маня и сказала, угрожающе громко щелкая вставной челюстью. Не верить бабе Мане оснований не было. А хоть бы и потому, что Наде и самой было трудно представить нормальную женщину, бросившую ребенка на произвол судьбы. Точнее - на попечение отца, что во многих случаях в принципе равноценно.
- Нет. Бутерброды не буду. У нас с подругой ужин накрыт.
- Так почему вы не там?