— Я беременна, Богдан… — пробормотала, прижимаясь губами к его колотящемуся в груди сердцу.
Он застыл. Заледенел. Будто бы льдом покрылся. Ей казалось, еще чуть-чуть, и у него пойдет пар изо рта…
— Ты… не рад?
— Что ты сказала? Ты… что?
— Я беременна. У нас будет ребенок.
Стоявший по стойке смирно член обмяк. Богдан скатился с Ритки и замер на краю кровати, обхватив голову руками.
— Эй… Я знаю, что это неожиданно. Признаться, я тоже немного в шоке…
— В шоке?!
— Да! Я, конечно, такого не планировала, но…
— Мы ведь предохранялись.
— Но не в первый раз!
Он обернулся, полоснул по ней взглядом. И тогда… наверное, уже тогда Рита поняла, что все идет совсем не так, как она думала. Горло сковал страх. Марго подхватила простынь и, только завернувшись в неё, решилась снова заговорить:
— Послушай… мы со всем справимся, честно. Богдан? Что ты… что ты делаешь?
— Мне нужно пройтись, — прохрипел он, одеваясь.
— Ладно…
— Захлопни за собой дверь…
Это были последние слова, которые она от него услышала. Хотя довольно долго потом Рита еще надеялась, что Богдан одумается. Даже когда на связь с ней вышел его агент. Даже когда он предложил ей оплатить аборт. Даже когда посулил ей за это несколько тысяч долларов отступных… Она рыдала в подушку, но, затыкая собственные страхи, без конца повторяла — это ничего, он опомнится! Но… не случилось. Не одумался. Не пришел.
Один господь знает, чего Рите стоила та беременность. Никогда в жизни ей не было так плохо. Во всех отношениях. Физически и морально. Никогда еще она не подвергалась такому чудовищному давлению. Со стороны агента Связерского, со стороны своей матери… Она, может быть, и выжила только потому, что из-за чудовищного токсикоза большую часть времени проводила в больнице. В отличие от соседок по палате, Рита домой не рвалась. Она вообще не была уверена, что у нее остался дом. Мать уже несколько раз угрожала, что если Марго не избавится от ребенка, то к ней может не возвращаться. Правда, у Риты были деньги, которые всунул агент Связерского, и она, наверное, могла снять квартиру. Вот только… страшно ей было оставаться одной. Она бы в петлю залезла…
Мысли Риты прервал подоспевший официант. Она моргнула, с удивлением осознав, что практически сама прикончила бутылку Кавы. Вкус вина смыл с губ горький привкус болезненных воспоминаний.
— Нет-нет… Я, пожалуй, не буду.
— Да брось, детка! Расслабься. Обещаю, что не воспользуюсь твоим состоянием! — подмигнул Пит. — Мы просто повеселимся!
Рита покачала головой и медленно убрала руку с бокала. Черт с ним! Ее жизнь скучная, как исповедь монашки. Почему бы ей и правда не оторваться, как следует? Пока она размышляла, Питу кто-то позвонил. Он достал телефон, проверил номер и, хитро улыбаясь, сунул трубку обратно в карман.