Бренчали звонками битком набитые в этот утренний час трамваи, огибая словно игрушечную церквушку, ярко раскрашенною, усеянную золотыми маковками с крестами.
Постояв и поглазев на улицу, Фурашов наконец прошел под сводчатые ворота — тут пахло сыростью веков, — у полосатой будки показал часовому документы и без труда отыскал во дворе невысокий домик. Когда-то в нем, вероятно, жил с семьей полковой командир каких-нибудь кирасир или драгун.
Комнат в домике оказалось много. Алексея водил по их запутанному лабиринту юркий подполковник, встретивший у входа; он распахивал двери, заглядывал в кабинеты, спрашивая то одного, то другого, представлял кому-то Фурашова, называя его на «ты», точно знал его давно и был на короткой ноге. Потом вручил ему какие-то бланки и, наконец кивнув на рядок стульев у двери — здесь уже ждал с десяток офицеров, — бросил: «Посиди!» — и скрылся с кожаной папкой за дверью. Фурашов только успел присесть — подполковник распахнул дверь и с удивившей Алексея вежливостью и серьезностью, уже на «вы», пригласил: «Прошу вас, товарищ инженер-подполковник Фурашов!»
В небольшом уютном кабинете за столом сидел полный, с белым лицом генерал. Алексей догадался: Панеев, начальник управления кадров. На лакированном зеркальном столе ничего лишнего: массивный чернильный прибор с башней Кремля, отточенные разноцветные карандаши. Перед генералом лежало, как сразу заметил Фурашов, его личное дело. Не больно удачная фотография — в мундире. Вспомнил — фотографировался там, в Кара-Суе, на полигоне, больше года назад, когда присвоили инженер-подполковника…
Генерал расписался на бумаге, отодвинул ее к краю стола и поднял глаза на Фурашова — немигающие, проницательные. Алексей стоял на ковровой красно-зеленой дорожке, мелькнула мысль: сейчас начнутся расспросы. Генерал, не спуская с Алексея глаз, не шевельнулся, будто был прикован, проговорил негромко:
— Вы идете в центральный аппарат… Почетно и ответственно! Желаю успехов.
Алексей стоял, не сообразив, что все кончилось, — ждал расспросов, возможно каверзных. И увидел: знакомый подполковник моргал, показывал на дверь.
Невольно усмехнувшись, Алексей четко повернулся на ковровой дорожке.
Подполковник прикрыл за собой дверь.
— Все! Уф! — он облегченно выдохнул. — С шефом сегодня — загадка. Кому спасибо, не знаю. Ты… в рубашке родился?
— Мать не сказала.
— Зубастый! Ну… держи бумаги. Давай прямо в управление. Пропуск заказан. — Он хлопнул каменной ладонью по спине Фурашова.
В бюро пропусков, вдоль длинной, застекленной стенки, к многочисленным окошечкам тянулись хвосты-очереди посетителей. Но Фурашова, когда он обратился в справочное окошко, пригласили в особый закуток, где выдавали постоянные и временные пропуска.