Еще минут через десять взмокла я. В отсутствии Зайки, его роль пришлось исполнять мне. А за двумя зайцами, как известно… Я скакала вокруг Морозушки, изображала хоровод, и участников конкурсов. И вот, когда мы собрались в третий раз гаркнуть дуэтом «Елочка гори!!!», в дверь забарабанили. Я тихонько глянула в глазок, и уже не скрываясь, рванула к Бубликову:
− Шухер! Это Антонов!
− Не пускай!
−Как?!
−Скажи, что не одета.
− Вообще-то, не лишено смысла. — Согласилась я. — Помнится, Антонов не в восторге от меня в неглиже.
− Да?! — притормозил панику Вася, перекинул бороду назад, и заинтересованно подался вперед. — Когда это вы успели? Он не рассказывал.
− Значит, не успели! Он мне счас дверь выломает! Ты прячешься, или передумал?
Единственное место, где поместится этот крупногабарит — балкон. Выставив туда жертву обстоятельств, кинула ему шубу, чтоб не околел, и пошла, открывать дверь. Которая уже ходуном ходила.
− Чего тебе? — сурово вопрошала я, высунув нос, в небольшую щелочку.
− Что у тебя происходит?! — Ревел сосед. Весь взъерошенный. Спал что ли? Ясно. Я б тоже злилась. — Что за шум?! Что за кони ржут?! Какая, на хрен елочка?!
Достоверного объяснения сходу не нашла, пришлось завираться, но поближе к истине:
− Я отрабатываю сценарий вечера.
− Какого вечера?
− Борисыч поручил. Не помнишь? Новогоднего.
− А в квартире у тебя кто?
− Никого. — быстро ответила я.
Естественно мне не поверили.
− Что за мужик, я спрашиваю. — Снова стал набирать обороты напарник.
− Да нету никого! — Изображать праведное возмущение, когда ногой пытаешься запихнуть бубликовы снегоступы поглубже в обувницу, немного несподручно.
− Слушай, Ерофеева, я же не идиот. И отличить мужской голос от твоего писка в состоянии.
И резко двинув рукой, открыл дверь до самой стенки. Почти. Если бы там не было меня. И пошел. Ты глянь, даже не разулся. По моему свежевылизаннму полу. Пока он осматривал зал, я шустро задвинула Бубликовскую куртку на антресоль. Перевела дыхание, и пошла на разборки, подначивая себя по дороге. Да что он себе позволяет?! Да кто он такой?! И все в том же духе.
− Блин, ни поспать, ни отдохнуть, в собственном доме, нет никакой возможности! — Бурчал Антонов, заглядывая то под кровать, то в шкаф. Зачем-то даже в холодильник заглянул. Э-э, это моя последняя сосиска! Была… Хам.
Последним зорким взглядом окинул санузел, задержавшись на унитазе. Видимо, здравый смысл победил, и предполагаемого нарушителя спокойствия ТАМ искать не стали.
Упокоился, горе-сыщик, за кухонным столом. Заблудился, что ли? Спрашивать об этом на прямую не стала, присела рядом. Молчим. Я откашлялась. Антонов встрепенулся, взъерошил и без того полное безобразие на голове и «попросил»: