И ненароком так повел пистолетом в мою сторону. В этот момент мимо проехала милицейская легковушка, на секунду отвлекая от меня ребят. Ех! Кажись, сейчас побью свой собственный мировой рекорд. Но, нет. Не дали. Оглушительный визг тормозов — и что-то легонько толкает замершую меня в бедро. Падаю чисто от испуга.
— Твою мать, смотри куда прешься! — Ну вот, и я дождалась. Теперь и я счастлива видеть Антонова. Господи, прости, я даже слышать его счастлива! — Жить надоело?! Или это что?! Разводилово такое?! — Просто песня. Счас сама запою. — Деньги требовать будут?! А хрен вам! Ясно?!
— Здравствуй, Кирюша, — ну, да, да, я сейчас вся на эмоциях, и не надо на меня так смотреть. — Не поможешь подняться? А то что-то ноги не держат.
— Ерофеева! — Ух, какие глаза. — А ты че не на своем огоньке?
Твою за ногу! Огонек! Оля! Вася! Игрушки!
— Я за игрушками елочными бегала, — а что, правда ведь, — а теперь назад вернуться не успеваю. Не подкинешь?
— Садись, горе ты мое, — махнул рукой благодетель. — Только юбку одерни! А то подумают, бог весть что.
Счастливо пискнув, я подскочила, стянула задравшуюся юбку с талии и плюхнулась в машину. Не забыв припрятать папку под попку. Не время пока.
— Игрушки-то где?
Едут на другую елочку в роскошном салоне черной иномарки. А может, уже в каком-нибудь мусорном бачке.
— Кончились.
— В смысле?
— Да не было их нигде.
— Что-то ты далековато убежала от ближайшего магазина.
Что-то подозревать стал? Не-не, не надо. Я счас, соберусь, соображу и отвечу как надо, только отбрось свои сомненья и езжай уже!
— Я все по очереди обходила. В одном не было, шла в другой. Ну, и так далее…
* * *
Подъезжая к кафе, я морально подготовила себя к провалу, увольнению, переезду… Еще и компенсацию за ущерб стребуют. Но звуки, доносившиеся из помещения, не походили на гомон недовольной толпы. Переглянувшись, мы с напарником заинтересованно подкрались к окошку.
Гордая лесная красавица, ради украшения которой я сегодня рисковала жизнью, сейчас еле проглядывала из-под пудов продовольственных припасов. Вместо шариков и фонариков на ней висели сосиски, сардельки и оливки, нанизанные на иголочки. Вместо гирлянд — колбасные нарезки, красиво сшитые между собой и опоясывающие елочку многоярусным серпантином. Надо отдать должное, мои затейники все же нашли место для подсветки, стратегически расположив огромный прожектор, маскирующийся под подарочную коробку. Правда, он не был подключен к электросети, но тридцать луженых глоток, орущих в пятый раз «Елочка, гори!!!», это не волновало. Чуть позже Оля видимо сообразила, что что-то не так, и, юркнув под деревце, воткнула вилку в розетку. Было не ясно, к чему относилось многоголосое «УРРРРАА!!!» — к тому, что елку осветило до последнего кусочка сала в самой маленькой колбасной коляске, или Зайкиной попке в меховых стрингах, бесстыже торчащей из-под веток.