Купидон (Апаленская) - страница 174

─ Нин, передай-ка мне сальца!

─ Ты сдурела-либо, сестра? И так прибавляешь по три размера в год!

─ Именно поэтому я замужем, а ты четвертый десяток разменяла старой девой!

─ Да мне просто мужик ни к чему! Я сама себя могу обеспечить! А не висеть на шее у мужа — слабовольного, слабоумного импотента!

─ Этот импотент сделал мне троих детей! И зарабатывает вдвое больше тебя! А ты и нафиг кому нужна!..

─ Ну Стас, как твое дело продвигается? Продолжаешь скрывать от государства свои доходы? Не вернешь мне долг в срок, пойду к налоговикам!..

─ Что, твои оболтусы так и ходят в класс коррекции?..

─ В семье не без урода, если человек неудачен, то он неудачен во всем!..

─ Папа, я слышала, твой секретарь на корпоративе перебрала, и таксисту пришлось доставлять ее до кровати. Ай, как неприлично, в ее-то возрасте! Еще колбаски?..

Бедненький Андрей Борисович, и ведь это его семья, он здесь не в гостях, не на два вечера, а на всю оставшуюся жизнь. Всю жизнь видеть, слышать и понимать, что твои кровиночки хают и унижают друг друга, и добиться хоть какого-то единения случается лишь раз в году, неимоверными усилиями. Да плюнуть и растереть, на таких родственничков! У нас в детдоме было больше душевности!

В такой обстановке, кусок в горло не лез, что само по себе удивительно, и стало для меня открытием. Перехватив пару картошин и кусочек пресловутого сальца, откланялась, сославшись на утренний собачий туалет. Но, судя по тому что Куджо не проронил и капли, его гуляли до меня. Закрыв на это глаза упорно пробиралась сквозь сугробы по поселку, всего менее желая возвращаться. Мопс шнырял в снегу, в поисках полёвок. Я так думаю. Как бы там ни было, за десять минут, беспощадно меся снежные заносы, смогла отдалиться лишь на два участка в сторону. Потому заметить и догнать меня было не сложно.

─ Тома!

Иду, дескать не слышу. Дескать ветер бьет в лицо унося все звуки прочь.

─ Тамара!

Ого! Мощный вокал. Ему б в хоре Турецкого солировать. Способный.

─ Ерофеева!

─ Ну уж дудки! Ничего подобного я не позволяла и позволять не намерена! Что еще за фамильярность?!

Есть лишь один человек, который может звать меня как ему вздумается, не спрашивая моего разрешения. Ибо все равно ему.

─ Ну простите! — Растерялся Станислав. — Просто я заметил, что это обращение оказывает на Вас волшебное действие.

─ Смотря в чьем исполнении… Так и что же Вы хотели?

─ Извиниться. — Уверенно заявил он. — Я повел себя самым бесчестным образом, пытаясь путем Вашего унижения унизить другого, гораздо менее достойного человека…

Трепался он долго и со вкусом. Сразу стало заметно явное сходство с отцом-демогогом. Тот тоже, как заберется в дебри витиеватостей и заумных фраз, так и сам себя за уши к смыслу не выведет.