— Куда это ты собрался, уводить девочку, на ночь глядя? Не пущу! Вот выспитесь, и завтра с утречка и делом займетесь.
— Евдокия Павловна, при всем уважении, мы здесь с делами нетерпящими отлагательств. И поработать нужно уже сегодня, чтобы завтра с утречка, было куда идти.
Антонов был непреклонен. Пришлось с тяжким вздохом вставать, собираться, тайком ныкать пару пирожков на дорогу, и вперед.
Прогулка по лесу осенней порой, наверняка, сплошное удовольствие. Но, необходимость соваться туда в принудительном порядке, да еще не красотами любоваться, а искать неизвестно что, это каторга. Все пропитано ожиданием скорой зимы, подготовкой к бесконечному, скованному льдом и снегом, сну. Лес пугал, давил своей мрачностью и тишиной. Слышалось лишь моё надсадное дыхание, и шорох опавшей листвы под ногами.
— Ты взяла бумаги? — Почему-то шепотом, спросил Антонов. Наверное, и ему было неуютно.
— Думаешь, они понадобятся сегодня? — Так же тихо, переспросила я.
— Понятия не имею, но на всякий случай, захватить не помешало бы.
— Ты же сказал никакой самодеятельности.
— А делать и не надо. Надо думать. Подумать и взять.
— Ну, знаешь ли! Это уже через чур! То делай, то, не делай! Определись пожалуйста!
— Все, все! Остынь. Я просто проверял. Сегодня, они нам не пригодятся, а вот завтра… Стой!
Я застыла, с занесенной для шага ногой, и руками врастопырку, боясь пошевелиться. А вдруг он мину нашел, и я как раз на ней стою. Чуть пошевелишься и БАХ! Привезут меня домой в спичечном коробке.
— Пригнись. — я не пошевелилась. — Да отомри ты! Вон видишь? За теми деревьями?
Я пригляделась. Какое-то нагромождение веток, и еловых лап.
— Это берлога?! Медвежья? — сразу вспомнилось, что Кондрашов В.Ю. как раз медведя-то тут и выслеживает. Стало жутковато. Непроизвольно придвинулась ближе к напарнику, тот посмотрел, как на умственно отсталую и отодвинулся.
— Какая берлога? Акстись. Это шалаш, построенный «народным умельцем» Кондрашовым. Любовь к охоте, еще не делает его охотником. Если он к утру там не околеет, я буду сильно удивлен. Хотя, нам с тобой это только на руку. Дойдет до нужной кондиции.
— А это не опасно? Медведь его не съест?
— Да что ты заладила, медведь, медведь! Отродясь здесь медведей не водилось.
— А как же… он же заплатил… ну, за медведя.
— А им какая разница, главное что бы платили, а за что, не имеет значения.
В этот момент, из шалаша, вышел мужчина, я так поняла, по естественной надобности, и нам пришлось маскироваться под продукт жизнедеятельности деревьев. Буквально, окопавшись в листве, я подумала, почему мы прячемся от него, почему, просто, не подойти, и не попросить расписаться в необходимых документах. И, как только объект наблюдения, вновь скрылся в завале, озвучила свои мысли. Отряхивавшийся Антонов, даже замер на секунду, потом постучал себя по голове и спросил: