— Черт! Передержали! Бегом смывать! — я, в панике ринулась в ванную, на ходу срывая полиэтиленовую шапочку.
— Успокойся. Двадцать минут — для получения легкого оттенка. А таким женщинам как мы, ничего легкого, кроме салатика и флирта, не надо. — Невозмутимо вещала Оля, продолжая попивать чай.
* * *
— Легкий оттенок? Шоколад? — хриплый шепот, с элементами заикания.
— Да-а, переборщили.
Мы ошалело таращились в зеркало, на творение рук своих. Вместо ожидаемого вкусного оттенка, получился черный ужас, лишь с небольшим коричневым отливом.
— Ничего, все поправимо — внезапно оживилась Оля — Все легко убирается перегидролью!
— Ты собираешься лить мне на голову перекись?!
— А ты желаешь остаться пугалом?!
Я еще раз взглянула на себя, зажмурилась и решилась.
— Обесцвечивай!
Страстная надежда, что все кончиться хорошо, не оправдалась. Волосы обесцветились не равномерно, а прядями. Еще пара минут завороженного созерцания в зеркало, и Оля загорелась новой мыслью.
— Я знаю! Сейчас все исправим! — Я с ужасом следила за ее метаниями.
Схватив ту самую упаковку с «красным деревом», она решительно выдавила себе на перчатку щедрую дорожку кремообразной массы, и стала наносить на многострадальные волосы. Потекли минуты обреченного ожидания.
— Перестарались…
— Ты же говорила, что в этом деле перестараться нельзя.
— И я действительно так думала.
Впервые в жизни у меня появилось желание причинить человеку физический вред. Прямо-таки руки зачесались. Под впечатлением от моей зверской мины, Оля начала лихорадочно соображать, смешно хмурясь в раздумьях.
— Дай-ка мне ножницы.
Я задумалась. У меня были только тяжеловесные и крупногабаритные, для раскройки ткани. Вряд ли они подойдут. Да и видеть их в руках этой экспериментаторши не очень хочется. Я неопределенно пожала плечами.
— Нет? У меня с собой только маникюрные. Но можно попробовать. Если подступиться к этому с творческой жилкой… подрезать тут… да, главное, подобрать тип укладки. — Оля, уже была, где-то на своей волне.
У меня прям, язык отнялся. Она, все еще не угомонилась? Сколько можно издеваться? Я с тоскливым стоном опустилась на пол и схватилась за голову. Да, мне всегда было плевать, что у меня на голове, но раньше, это самое «на голове», не привлекало внимания. Как я теперь шапку сниму?! А Антонов? Да он же мне теперь житья не даст! При этой мысли я опять схватилась за голову, с намерением повыдергивать этот пестрый кошмар ко всем чертям!
— Эй, эй! Ты что делаешь?
— Оля, лучше скройся с глаз моих, пока я твои не выцарапала!
Я была настроена весьма решительно. Видимо почувствовав это, она присела рядом, немного помолчала, и, толкнув плечом, рассмеялась.