Сам, Кирюша, все это время увлеченно ковырялся в зубах. Дескать, этот разговор ему насто… лько надоел, что ни словом сказать. Я кивнула, в знак того, что пока, все понятно.
— Огромная просьба. Тома, держись поближе к Кириллу, слушайся его во всем. Дело в том, что этот конверт, довольно ценная вещь. Его попытаются перехватить раньше вас, или уже у вас. Так что, будь осмотрительнее.
— Будет сделано. — Снова кивнула, поднялась.
Антонов, оторвался от подоконника, стал рядом. Шеф смотрел на нас с умилением.
— Ну, ребятки, с Богом! — Честное слово, я думала, он нас перекрестит.
Как только дверь директорского кабинета, закрылась за нашими спинами, Антонов открыл рот:
— До вечера свободна. Я зайду за тобой.
— У меня есть телефон, можешь позвонить. — Предложила я, и только увидев его реакцию, поняла, какой промах допустила.
— На хрена мне твой телефон? Я что, названивать тебе собираюсь? Пусть кто возит, тот и звонит. — Морда ботом, спина прямая, и, чеканя шаг, в сторону выхода. Ну и, скатертью дорожка! В очередной раз, как в выгребную яму обмакнул. Доколе терпеть?!
Пока я «обтекала» после Антонова, из своего кабинета выглянула Аллочка Афанасьевна.
— Тамарочка, спросить хотела. А что это с оборотной стороны твоего плаката?
Я вздрогнула, припоминая, свой рисунок.
— Да это, альтернативный вариант. Так сказать, нэолистический взгляд на праздник, с частичным погружением в детство. Вешайте тот, какой больше нравится.
— Юмористка, — расплылась она в улыбке, и хлопнула дверью.
* * *
Какая ночка темная. Какие звезды яркие. Вокруг ни души. Рядом красивый парень. Романтика…
— Где этот гребаный поезд?! — В сотый раз возмущался напарник, комкая опустевшую пачку из-под сигарет. Вторую за вечер, надо отметить. — Опаздывает уже на двадцать минут, мать его! Можно подумать, я тут прописался!
Я благоразумно молчала. Скорее даже ввиду обстоятельств. У меня зуб на зуб не попадал. Опаздывает-то поезд на двадцать минут. Но мы-то приехали за час до прибытия. На улице, почти зима. Да еще, чтобы не светиться на пироне, пришлось прятаться за старым вагоном, стоящим под забором, у самого здания ДЕПО. Прижимаясь спиной к бетонной стене, промерзла до костей. Горячий мат Антонова, не согревал.
Наконец, вдали показался свет, приближающегося поезда, задрожали рельсы, встрепенулся приунывший напарник.
— Когда подойдем к вагону, я остаюсь у выхода, ты поднимаешься за конвертом. Забираешь и бегом ко мне. Не медли! — Проводил он инструктаж, пока подтягивались вагоны.
— А почему за конвертом иду я? Ты ведь знаешь, у кого брать, что, примерно.