Я согласился на Тобольск. Какая разница?
Что меня покоробило, так это то, что никакого игрового настроя у гравера не было. Всерьез он всё говорил и делал.
Выйдя из прохладного подвала на жаркую и пыльную Малую Бронную, рассказал свои выводы Тарабрину.
- Митрий, я тоже по первой напрягся от такого общения. Почувствовал себя аж народовольцем в подполье,- ответил Тарабрин. – Но делает он всё качественно, как для жизни. Хоть мы и представляемся ему этими чёртовыми реконструкторами. Пойдем лучше сластей нашим бабам накупим. Тут недалече есть фирменный магазин фабрики ««Красный Октябрь»». Потом сравним с ««Эйнемом»».
Как ни жгли мне руки доллары в бешеном количестве, но сначала сходили мы в Нижний Новгород 1913 года. На Макарьевскую ярмарку. Не одни. С нами было восемь помогальников из постоянной команды Тарабрина, которых он обзывал приказчиками.
Заселились на постоялый двор. Красивый бревенчатый дом, под русскую старину оформленный. Терем такой двухэтажный с многочисленными хозяйственными постройками и флигелями во дворе - того же стиля. Как Исторический музей в Москве.
Одет я был плохо и это меня нервировало. Косоворотка, полосатые холщёвые порты, юфтевые сапоги, жилет и пиджак, хоть и шерстяные, но от разных костюмов. На голове картуз, похожий на фуражку – всё из тарабринского барахла. Ужасно выглядел, в отличие от самого Ивана Степановича, который гляделся даже щёголем. В бежевой чесучовой тройке, манишке с бабочкой, двуцветных туфлях и в шляпе-канотье соломенной. Даже тросточку с серебряным набалдашником прихватил. В манжетах у него брюлики в золоте сверкали. А через живот двойная золотая цепь часовая с брелоками.
Лето, жарко, а я в сапогах как этот… Прислуга отельная, на меня глядючи, рожи кривит. Остается только плохое настроение портить до упора. Хотя куда уж дальше.
- Доверься мне, Митрий, - шепнул Тарабрин. – Всё будет хорошо.
Ну, я и за ним тишком да молчком.
А вот перед Степанычем местные половые просто стелись, величая его ««вашим степенством»».
Приказчиков определили во флигель, а нас ввели в трехкомнатный люкс на втором этаже главного здания. В центре гостиная, а по сторонам смежные спальни. Куча бархатных драпировок на дверях и окнах. На стенах довольно неплохие картины в золоченых багетах. В оконном простенке большие напольные часы башней фирмы ««Мозер»». Стильная мебель. И люстра электрическая – бронза с хрусталём. Был даже ватерклозет, вполне современного мне вида, только вместо фаянса – чугун эмалированный.
Тарабрин приказал подать нам в номер водки, сливочного масла с французской булкой и белужьей икры. И местного модного портного – тоже в номер подать.