Тетя Зоя, родом из Гулькевичей. Мамина землячка и собутыльница, участница всех наших семейных праздников. Сейчас заведует магазином «Одежда». Городской ОРС иногда балует народ импортом, и мне предлагается к нему присмотреться. Коля, деньги возьми у меня в столе, купи себе зимнюю куртку, Зоя говорит, финские завезли.
Напился чаю, наелся бутеров с джемом, пошёл за курткой. И, таки её приобрёл. Зелёную аляску- танкер с красной подкладкой, статусную вещь на гусином пуху. И не финский, а вовсе даже канадский. За сто десять рублей. Запихал куртку в рюкзак, и заодно сходил на городской телефонный узел. Купил у телефонистов за пятёрку бухту телефонного провода. Теперь с телефоном можно ходить по всей квартире.
К приходу маман я приготовил чахохбили, и отварил молодой картошки. Она пришла около восьми, со свистом умяла курицу с картоплей, и скупо похвалила обновку. А на всепроникающий теперь телефон и вовсе растрогалась.
– Сразу видно, мужик в доме- грустно сказала она. Сделала чаю и уселась перед телевизором.
По первой программе идёт сериал «Берлиоз». Что то хоть и французское, но донельзя унылое. Поэтому мы спокойно обсудили мои планы. Завтра поеду в Питер, схожу в институт, разведаю. Заодно посмотрю, что там насчёт подработать.
– Может ещё отдохнёшь? А то не успел из армии вернуться, как сразу работать.
– У нас нет выбора, мам. Ты же видишь, что такими темпами, через пару недель тебя будет будить по утрам мой мученический крик «Маманя! Подайте рассолу!»
Похихикали. Рассказал ей что осмотрюсь, поговорю со знакомыми, вернусь к концу недели, не переживай за меня.
Параллельно думал о том, что с моего отъезда в Обнинск, четыре года назад, мама привыкла быть одна. Я знаю, что у неё уже появился сердечный друг. И ни капельки ее не осуждаю. Наоборот, сделаю все, что бы не сильно ее обременять собой.
Заодно размышлял, что, в принципе, можно было бы уже запросто сбежать из страны. На Кольском полуострове это более чем реально. Просто есть знание, что плохо подготовленные операции, как правило проваливаются из за совершеннейшей ерунды. Подвеску я бросил в нижний ящик письменного стола в своей комнате. Нет уж, я все продумаю и подготовлю. И оглушительно хлопну дверью, перед отъездом. И мучает вопрос, как поступить с Чернобылем?
Утром я встал без двадцати пять. Сварил кофе, себе и маме, и почапал на электричку, уныло размышляя, что нужно купить какой нибудь туалетной воды. А то запах тройного одеколона разгоняет все живое вокруг.