У него такое правило. Используя кого то или что то, он обязательно это компенсирует. В похожем формате работал Борис Березовский, но стал жертвой публичности и политических амбиций. А наш хороший товарищ Фред всегда плевал на политику. Мне кажется, ему страшно нравится процесс. Тем не менее, увидев его, я чуть не дал себе по голове. Мудак я. К человеку, живущему обменом информации, прийти с просьбой вывезти за рубеж двадцать килограммов американских денег?! Нет, он, безусловно, помог бы. Но как, где и когда бы мне это акунулось, это вопрос. Нет сомнений, что как то бы аукнулось. Это не говоря о том, что окинув меня взглядом, он спросил:
– А советский специалист, это Татьяна Николаевна?
И я в очередной раз мыслено хлопнул себя по башке. Я одет в ассортимент магазина «Березка». Там в это время, кроме иностранцев, одеваются те, кого называют Советский Специалист. Различные советники, в том числе военные, технические консультанты, и дипломаты, отработавшие за рубежом. Я, по возрасту, – могу быть только чей-то сын.
Проблема в том, что Фред знает, что моя мама невыездная, и сколько она зарабатывает. Я задумался. Фред с иронией наблюдал за моей задумчивостью. И я рассказал ему почти всю правду. Ну, то есть, что спер деньги у вороватой начальницы РайПо. Беда в том, что он мгновенно разглядит лож. А рассказывать всю правду я не хочу. Да и не могу. Сожрав порцию информации, он кивнул:
– Теперь все понятно. Тут у меня работы привалило. Поможешь?
– Тарелку супа нальешь?
– А просто помочь другу – западло?
– Какой ты, Фред, друг, без супа то?
– Только после отработки!
Я забыл, что в эти выходные в Питере прошли выпускные вечера. Это не только школьники. Это еще и военные и морские училища. И некоторые ВУЗы. Но все это о том, что мы с Фредом потом около часа убирали мусор на его участке. Попутно обсуждая влияние гомосексуальности автора на текст, что он пишет. Соглашаясь, что Флобер был явно педик, я поинтересовался советской литературой.
– Да ты сам все знаешь! Есенин. С его «Пастушками» и нежным Мариенгофом.
– Олеша?
– Скорее всего. Вычурная проза. Странная судьба. В чем то схожа со многими латентными гомиками. Да и Конецкий, если приглядеться…
– Ты, Фред, фильтруй. Виктор Викторович может быть хоть китоложцем. Не влияет. Поскольку человек- правильный.
За разговором мы отнесли носилки к мусорным контейнерам. Принесли, развернули и подключили шланг. Я заметал метлой, а Фред смывал в водосток.
– Не ожидал я, Дух, что тебя в криминал потянет. Мне казалось, ты в Обнинск вернешься…
– Не думай, что я завтра пойду к Русскому музею. Но времена настают мутные. Странно, что ты этого не видишь. И вообще, я в финэк восстанавливаюсь.