— Хочешь использовать это?
— Да. Решим две проблемы разом. Оборвём дурацкий слух и жизнь человека. Конечно, после похороним с почестями и даже поставим памятник. Это сгладит горе девочки.
— Детали меня не волнуют. — Сказал император, взмахивая рукой. — Исполняйте.
*****
Утром Орландо разбудили пять девушек эльфиек, вошедших в комнату и притащивших бадью на колёсиках. Щебеча заманили его внутрь и начали поливать горячей водой, которую приносят кряжистые дворфы. Тонкие пальцы мнут мышцы, соскребают загрубевшую и омертвевшую кожу. Девушки смеются, перекидываются звонкими фразами, явно обсуждая мужчину. Брызги воды пропитали накидки, и ткань облепила тела, обрисовывая волнующие изгибы во всей манящей красоте.
После мытья обтёрли полотенцами до скрипа и усадили на высокий стул. Орландо вздрогнул, когда в руках одной из девиц появилась широкая бритва. Однако она передала её толстому дворфу, тому пришлось встать на высокий табурет.
Спустя час эльфийки поднесли серебряное зеркало и Орландо повертел головой, поглаживая выбритый подбородок. За пятнадцать лет черты лица стали жёстче и массивнее, на подбородке углубилась благородная ямочка. Лицо кажется чужим, будто Орландо смотрит на своего кровного отца, которого он никогда не видел… живым.
Волосы подстригли, подровняли и облагородили маслами, уложив набок. Закончив дворф довольно цокнул языком и, спрыгнув с табурета, удалился. Стоило ему выйти, как в комнату зашло несколько эльфов и начали наряжать Орландо в чёрные с золотом одежды. Оглядывали, качали головами и стягивали, сменяя на другую. Наконец, когда мужчина начал сатанеть, закивали и захлопали в ладоши. Подвинули зеркало в рост человека и встали за ним.
Орландо вгляделся в отражение. Чёрные штаны, короткая угольная куртка с золотой нитью и шахматным узором на левом плече, подчёркивающая фигуру и ширину плеч. Под ней рубаха с завязками, сделанная из лёгкого и дышащего полотна.
Мужчина подвигал плечами, поморщился и, к ужасу эльфов, закатал рукава под локоть. Обулся в поставленные у кровати мягкие туфли…
— Папа!
Девичий воскрик заставил резко обернуться, в дверях, растолкав служанок, стоит Луиджина. Девочка одета в воздушное платьице, курчавые локоны опускаются на плечи. Глаза дочери блестят от восхищения, она прижала руки к груди и выдохнула:
— Ты такой красивый стал!
— А я и был. — Улыбаясь, ответил Орландо, шагая к ней и подхватывая на руки.
— Был, но сейчас ещё краше! Пошли скорее! Там в нашу честь праздник устроили! Пошли-пошли!
— Праздник? — Сказал Орландо улыбаясь. — Праздник — это хорошо! Веди, а то я тут заблужусь.