– Оставь меня в покое!
Перед столовой в жёлтом круге фонаря собрались родители и дети. Они тянут шеи, высматривая, куда подевались Улле и Хедвиг. Одежда у всех заляпанная.
К Хедвиг подходит мама:
– Вот ты где, дорогая. Поедем домой. А что вы, кстати говоря, делали?
Хедвиг избегает её взгляда.
– Ничего. Бенгт разбил нос?
– Что? Нет, с ним всё хорошо. Но послушай, ты же знаешь, что нельзя так просто убегать, не предупредив, да?
– Мм.
Хедвиг ищет глазами Улле. Ингер Бэк с кислой, как лимон, физиономией вталкивает его в столовую. Теперь им придётся сидеть там и выслушивать бесконечные нотации, а ей так хочется поскорее уже снять эти тесные брюки.
Мама и папа Хедвиг идут к машине.
– Поедем скорее домой и переоденемся, – говорит мама. – Ты тоже вся в морсе.
Хедвиг кивает. Неприятно ходить в холодной и мокрой одежде. Но ещё неприятнее, когда на твоей голове только что была повязка, а потом её отобрали, назвав тебя воришкой.
После выходных в Хардему опять вернулся ветер. Он кусает за щёки и треплет фруктовые деревья на школьном дворе.
Когда входит Барашек Бенгт, в классе поднимается шёпот. Кто-то не может удержаться от смеха. Ну что, получил? Будет знать, как заставлять Улле сидеть с кубиками.
Улле, конечно, пришёл в повязке. Со звёздами. Наверняка чтобы подразнить Хедвиг. Она касается рукой головы. Там тоже могла быть повязка. Красная. И тогда всё было бы иначе. Тогда бы Улле посмотрел на неё. А не отводил взгляд, как только она поворачивается в его сторону.
Сухое лицо Барашка Бенгта будто высечено из камня. На нём не проступает ни мыслей, ни чувств. Ничего.
– Доброе утро, – приветствует он класс.
– Добр-утро, – раздаётся в ответ то тут, то там.
Бенгт ставит портфель на учительский стол.
– Итак, вы помните, что вчера вечером мы договорились послать открытку Ларсу. Чтобы немного приободрить его в трудную минуту.
Хедвиг просияла. Точно, открытка! Мама вчера рассказывала по дороге обратно. Эта замечательная идея пришла в голову маме Карин, пока все стояли у стола и вытирали облитую кофе одежду.
Коротенькая весточка от детей, две-три строчки о том, как они скучают! Что может быть приятнее для уставшего учителя, чем открытка в почтовом ящике?
Бенгт идёт в подсобку и тут же возвращается с большим белым листом бумаги.
– Ну? – говорит он. – Что напишем?
– Поправляйтесь! – кричит Пэр.
– Мы поднимаем руку, Пэр, – говорит Бенгт. – К тому же Ларс не болен, он устал.
Хедвиг поднимает руку. Бенгт Ламм её не замечает.
– Ещё предложения? – нетерпеливо спрашивает он.
Хедвиг машет рукой, раскачиваясь всем телом, но от Бенгта её словно отделяет невидимая стена.