Хедвиг и прекрасная принцесса (Нильсон) - страница 8

– Слезай!

Улле с грохотом падает на пол.

Потом встаёт, потирая локоть. Он смотрит на Хедвиг, но его глаза уже не большие и круглые, а маленькие и злые, как две чёрные мухи.

– Ты чего?

Хедвиг не отвечает, она отвернулась, лишь бы его не видеть. Противный вонючка!

– Жених и невеста! – кричит Рикард, но замолкает, заметив, что Бенгт Ламм встал.

– Значит так, – рокочет Бенгт. – Достаём карандаши и бумагу и делаем таблички с именами, а я тем временем схожу за новой партой. – Он указывает кулаком на Улле. – А ты, пока я не вернусь, поработаешь за моим столом.

– У меня нет карандашей.

– Попроси у кого-нибудь.

Улле поворачивается к Хедвиг, но та быстро хватает синий карандаш. Улле для неё словно не существует.

– Держи! – говорит Пэр. – Можешь взять мои.

Улле берёт в одну руку три карандаша и лист бумаги. Другой рукой он придерживает штаны. Они слишком большие. В них, конечно, вдет ремень, но он тоже ему велик, и толку от него немного.

– А можно что-нибудь нарисовать рядом с именем? – спрашивает Йон.

– Нет. – И Бенгт закрывает за собой дверь – спокойно и обстоятельно.

Как настоящий учитель, Улле садится за учительский стол. И, как самый настоящий учитель, отвечает на вопросы, потому что класс бурлит от любопытства.

– Где ты живёшь?

– В Йеллерсте.

– Когда вы сюда переехали?

– Вчера.

– В какую школу ты ходил раньше?

– В школу Вибю.

– А где она?

– В Вибю.

– Это далеко?

– Да.

– Насколько далеко?

– Десять километров.

– Почему у тебя длинные волосы?

– Потому что.

После долгих расспросов все знают про Улле всё, и про Вибю тоже. Вибю деревня небольшая. Но всё-таки побольше, чем Хардему. Там есть ресторанчик, а два раза в неделю человек по имени Йонни стрижёт всех желающих у себя на дому.

По воздуху со свистом проносится бумажный шарик и врезается в голову Хедвиг.

Рикард спрашивает:

– Ты влюбилась?

– Нет, не влюбилась, отстань!

– Почему тогда он сидел у тебя на коленях?

– Не твоё дело!

Смех мальчишек вонзается в уши острее, чем колючая проволока. Хедвиг хочет вскочить, опрокинуть парту, закричать: «Отстаньте вы все!» – и выбежать из класса. Но она этого не делает. Она сидит на месте, а глаза жжёт от подступающих слёз.

– Тихо, не мешайте работать, – говорит Линда.

И действительно, становится тише. Какая же Линда всё-таки классная, просто не верится. Ещё она наверняка рада, что Улле не из города и ей не придётся с ним драться.

Все возятся с табличками. Кто-то комкает лист и отправляет его в помойку, скрипят и ломаются карандаши, на стене тикают часы. Йон пишет слишком мелко, и на бумаге остаётся много свободного места, но рисунок, как назло, ему сделать не разрешили.