Джона пырнули в живот. Угол нанесения удара и ситуация позволили нам предположить, что он был нанесен им самим.
— Нет! — я покачала головой, лихорадочно ища на столе что-нибудь, доказывающее мою невиновность. — Когда ты спросил, знала ли я, что сделал Джон, я думала, ты спрашивал о Брук. Он убил Брук. Это я от тебя скрывала. Это должна была сообщить полиции, — я молитвенно сжала руки. — И я лечила Джона от жестокого поведения в отношении нее.
Он замер и, по крайней мере, слушал. По человеческой природе он должен хотеть мне поверить, мне просто нужно дать ему составляющие, чтобы он мысленно отыскал оправдание. Я пыталась не смотреть на нож. Не стоило напоминать ему о нем.
— Нет, — твердо сказал он. — Нет. Ты сказала, что клиенты признавались тебе в содеянном. Сказала, что могла воспрепятствовать убийству, но не стала.
— Я говорила о Брук. Я всегда говорила только о Брук, — твердо сказала я, а затем положила руку на папку. — Это его дело. В нем каждая консультация, которая у нас была. Прочти. Там все мои записи. Брук ему изменяла, и он был в бешенстве. Он беспокоился, что навредит ей, и мы работали над этим.
— Работали над тем, чтобы он не убил свою жену? А как насчет моего сына? — он сжал свободную руку в кулак.
— Я не знала о Гейбе, — мягко сказала я. — Понятия не имела, — я указала на портрет и блокнот, все еще по бóльшей части пустой. — Я только увидела новости о чердаке и сразу приехала домой. Мне нужно было просмотреть все и понять… — я запнулась, охваченная эмоциями, и сжала губы в попытке сдержать их. — Мне нужно было понять… — я попробовала снова: — Как я упустила что-то настолько ужасное. Давал ли он мне подсказки, упустила ли их я? — мой голос надломился. — Мне жаль, Роберт, — выдохнула я. — Мне так жаль.
Он сглотнул, и я увидела, как искажается его лицо, как он теряет контроль, будучи настолько взвинченным на грани срыва. Он медленно опустился в кресло, не отрывая от меня взгляда. Его глаза были напряженными, ищущими.
— Не лги мне, Гвен.
— Я не лгу, — я выдержала его взгляд и глубоко вдохнула, потому что мне нужно было собраться, контролировать эмоции и сохранять трезвый рассудок. Его гнев спадал, но он все еще был очень опасен и эмоционально нестабилен.
Я вспомнила прошлый раз, когда мы были здесь вдвоем. Он стоял над моим столом и медленно повернул голову, когда я вошла. Постоянные вопросы о Джоне Эбботте, подкармливавшие мой страх, что он знал о Брук. Но он не знал. Он злился из-за Кровавого Сердца, а не смерти Брук. Значит, если…
Мысли вихрем пронеслись через множество подозрительных моментов, постоянное ощущение, что он был на два шага впереди, его твердую уверенность, что Рэндалл Томпсон невиновен, а Скотт Харден лгал.